***
- Спасибо, Ник! Ты у меня молодец! - Зелма прощалась, счастливая вечеринкой и тем, что всё прошло хорошо. Почти хорошо, не считая резкого выпада брата в сторону устроительницы вечера, немного смутившего публику. Теперь она может быть свободна. О том, каким будет новый день для Ника, думать не хотелось. Брат стоял перед ней бодрый и подтянутый. Какой-то даже слишком выпрямленный.
Она решила не вибрировать понапрасну тревогой.
Была бы мама, Зелме необязательно было бы думать о таких вещах. Но мама далеко. Так далеко, что порой Зелме не верится в её существование.
Родители в Антарктиде, обслуживают атомный энергетический модуль Колоний. Электронная система внешних никак не связана с интернет-сетью подводников. Так надо, так решили пра-предки: слишком разные и не пересекающиеся миры.
Уезжая по контракту, мама взяла слово со своей драгоценной маленькой Зелминь, что она будет душой семьи и по-матерински проследит за тремя взрослыми братьями. В первом же нападении внешних на порт Посейдон погибли старшие ребята Вилкат, а младший, Ник, которого она помнит резвым и жизнерадостным мальчонкой, вернулся покалеченный и совершенно сломленный. Он был неподалёку от Илмара и Руди, просто ему повезло чуть больше, его сняли с горящего причала...
Зелма-Даугава подумала: может, им поселиться рядом на время?
Может, Нику нужно её присутствие?
От большой семьи Вилкат остались они вдвоём... Эта война...
Пожалуй, она всё усложняет.
Брат сейчас обращается к ней и у него весёлый голос:
- Зелминь, заведи себе мужика, ты сегодня слишком старательно льнула ко мне. И тот парень, штифтист, вряд ли решился просить у тебя код связи.
- Почему он - штифтист? - лениво переспросила Зелма, невольно вспоминая широкий в плечах торс незнакомца с могучими предплечьями. Действительно, он может быть и спортсменом...
- Штифтист, точно: так ловко подхватил мой мешок с костями на скользких, бездна их побери, ступеньках. В общем, я всё тебе сказал.
Новое лицо Ника ещё слабо передаёт эмоции, но голос выдаёт приподнятое настроение. Она рада этому.
Зелма кивнула на короткую культю, только что освобождённую от протеза:
- Растереть?
- Я сам. Поезжай домой, - решительно отказался брат, бережно отставляя искусственную конечность, с которой теперь ему предстоит жить.
Сегодня он великодушен и совсем не раздражён. Наверное, Эдемский сад и на него подействовал умиротворяюще. Великая глубь! Пусть бы к нему вернулась Катрин, и всё было бы хорошо.
Зелма предложила:
- Через неделю мы танцуем на сцене "Наяда", могу взять билет. И даже два.