Перед взором счастливого сына
западные проходят края…
Моя Западная Украина,
ты вольна, мать вторая моя.
То идут миллионы без счета,
села рады им и города,
мы — не два разобщенных народа,
мы в единой семье навсегда.
Не кручинься, плакучая ива,
лист зеленый, не вянь, не желтей.
Нет мне жизни без слов и мотива,
ярче зорь, алых роз горячей,
чтоб прославить народ наш могучий,
нашу землю и звезды над ней,
и того, кто несметные тучи
поборол ярким блеском мечей,
и всех тех, кто сражался бесстрашно,
чтоб не сгинул замученный брат,
кто за родину пал в рукопашной,
встретил пулю, попал под снаряд,
и всех тех, кто придет из похода,
кто обнимет подругу свою,
кто служил и кто служит народу,
не боится погибнуть в бою.
Вспоминаю, как шли мы в двадцатом
своих западных братьев спасать,
как товарищи падали рядом,
пенье пуль вспоминаю опять…
Ах, тот год, щедро залитый кровью,
всё в крови — и сердца, и штыки…
Аисты — на покинутых кровлях,
трупы, трупы, поля, ветряки…
Наши трупы… Ведь мы отступали…
Тяжко, тяжко идти нам назад…
И обломки металла стонали,
и рыданье неслось к нам из хат…
«На Гусятин!» В нем — белополяки…
Нам они перерезали путь.
И, казалось, устали во мраке
пушки хрипло надсаживать грудь..
Над Збручом, потускнев от печали,
плыло солнце. Сияли штыки,
и кольцо огневое прорвали
наших армий победных полки.