– Не стреляй в него, Олин. Он ни в чем не виноват – просто случайный человек, присланный высшими силами, чтобы вернуть мне на плечи голову, которую случайным ударом снес великан Макадам.
– И что с Макадамом?
– С ним все хорошо, я его прикончил.
– А вот это отрадно слышать! Тут его вонючий асфальт никому не нужен.
– Вот и я так решил, – сказал Кихот. – А теперь убери оружие, пожалуйста. Меня ты убить не можешь, Лорана – не хочешь, но дробовик способен случайно выстрелить сам.
Олин снял ружье с боевого взвода и положил на землю.
– И что же за нелегкая, Кихот, принесла тебя сюда?
– Я прибыл ради спасения дамы моего сердца, дочери Мэдигана Психи. А еще надо побывать на Заводе Роботов и разобраться наконец с тем, кто носит имя Директор.
– Если это правда, то ты и в самом деле изменился.
– Да, Олин. Настало время перемен.
– Жалко, что оно настало поздновато – а то и водохранилище мое было бы цело, и многие звери не перемерли бы от жажды.
Руины водохранилища за спиной старца выглядели так, будто здесь поработал исполинский молот.
– Перемены, Олин, приходят, когда настает их время. Никогда не раньше, о чем можно пожалеть, но и никогда не позже, и это великое благо.
– Ладно, Кихот, как скажешь. – Старик повернулся к Лорану. – Ты, парнишка, держи ухо востро с этим типом. Языком чесать он мастак, спору нет, но верить ему я бы поостерегся. – И Олин занялся своим кроликом.
Дон Кихот ударил пяткой в бок Росинанта, и механический конь тронулся в путь.
Некоторое время ехали в молчании. Лоран не отказался бы выслушать кое-какие объяснения, но чувствовал, что из Кихота их придется вытягивать клещами. Учиться, задавая вопросы, он не привык.
Пройдя зенит, солнце клонилось к западу. У камней по явились тени, они протягивались все дальше. Путников окружал монотонный пейзаж, по большей части желтого и бурого цвета, с редкими вкраплениями красного и совсем редчайшими – голубого. Временами желтый и бурый светлели – кое-где в пустыне скудно росла трава. Попадались зализанные выветриванием низкие массивы серо-коричневой матерой породы. Зато наверху безраздельно царила синева.
И тишина вокруг стояла кромешная.
Вдруг Лоран уловил движение, причем сначала не глазами, а какими-то другими органами чувств. Тотчас Кихот спрыгнул с лошади и припустил, на бегу снимая шлем. Вот он резко присел, кого-то накрыл головным убором…
– Похоже, крыса попалась, – сказал Дон Кихот. – Эй, крыса, ты говорить умеешь?
– Еще бы не умел! – донесся из-под каски писклявый голосок. – Может, я и крыса, но с башкой у меня все в порядке.