Входит Сажин, здоровается с Ардабьевым, как со знакомым.
- Пал Палыч, Рощин прислал, - очень довольный протягивает сверток размером с буханку черного хлеба.
Знаменский приоткрывает его, растирает щепотку содержимого между пальцев, рассматривает, подносит к носу, спрашивает:
- Пробу в лабораторию?
- Сдали.
Знаменский кивком отпускает Сажина, сверток убирает в сейф. У Ардабьева тревожно раздуваются ноздри.
- Знакомый запах? - оборачивается Пал Палыч. - Она самая, анаша, - и вытирает пальцы платком.
А в дверях уже конвоир. Чеканит:
- Арестованный Папрыкин доставлен, товарищ полковник!
- Спасибо, можете идти.
Пока Знаменский подписывает Ардабьеву пропуск и проставляет время, тот смотрит на Папрыкина и видит того высокого парня, который с приятелем при Ардабьеве подошел к Валентинову со словами: "Отец, ларек торгует?"
Арестованный и Ардабьев узнают друг друга, последний - с оторопью.
Пал Палыч короткого обмена взглядами не замечает, а если и замечает, то не придает ему значения: Ардабьев в этот момент к нему спиной. Что касается Папрыкина, то любой уголовник, попав на Петровку, пристально всматривается в каждое лицо, стараясь на всякий случай запечатлеть его в памяти.
- Желаю успеха, - жмет Пал Палыч руку Ардабьеву. - Держите со мной контакт.
- Спасибо, Пал Палыч, до свидания.
В коридоре Ардабьев приостанавливается, утирает лоб. Вряд ли он так испугался за Валентинова, да и за себя как будто бояться нечего. Но пахнуло на него ужасом прошлой жизни.
А тут еще второго парня ведут. И он тоже узнает Ардабьева. И поскольку конвоир идет сзади и физиономии арестанта не видит, то, по-своему истолковав пребывание здесь Ардабьева, корчит выразительную гримасу: и ты, мол, горишь?
Конвоир вводит его в дверь, соседнюю с кабинетом Знаменского.
А Ардабьев ускоренным шагом направляется к выходу, почти впопыхах сдает пропуск постовому и только на улице переводит дух. Как-то вроде он замешан в дело этих покупателей Валентинова, без вины виноват.
Знаменский же ведет допрос Папрыкина:
- Кто из вас двоих инициатор грабежей?
Тот тычет себя в живот, в грудь, в голову:
- Здесь инициатор! Здесь! Здесь! Все внутри требует: заправься! Ах, у старичков пенсию отняли! Да голодный наркоман способен... мать родную готов за горло!
Знаменский листает тоненькую папочку дела, находит допрос матери.
- По ее словам, так и было. После чего вы ушли из дома. А еще раньше с работы.
- В зарплатной ведомости расписаться не могу, руки трясутся, - он поднимает над столом кисти, они действительно вздрагивают. - Суп в столовой возьмешь - половину расплещешь. Последнее время по три дырки колол.