— Алек, я сама натворила ужасные вещи, выгнала Линетт из дома, помнишь?
— Ты пыталась ее спасти. Искала ее по всему Лондону. Стольким рисковала ради ее дочери. Я не знаю никого столь же преданного и храброго, как ты. — Он вздохнул. — Когда я понял, что ты покинула дом Лукаса, пришел в ужас, предположив, что тебе стало известно обо мне и моей мачехе. Я думал, ты меня возненавидишь. А я не мог этого вынести. И хочу знать, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня, Розали.
Ее сердце переполняли эмоции.
— Полюбить тебя? Алек, да я влюбилась в тебя с той самой ночи, как увидела у доктора Барнарда!
— Правда? Ты хочешь сказать, Ро Роуленд, лондонский светский обозреватель, автор сатирических памфлетов на джентльменов из общества, отдала сердце одному из клиентов Храма красоты?
— Ро Роуленд, спутник в мире городских развлечений, была, откровенно признаться, околдована симпатичным военным по имени Капитан, — выдохнула Розали, поглаживая его плечи.
— А я тобой. О боже, Розали!
И в ту же секунду он сжал ее в своих объятиях. Его сильные руки ласкали узкую талию сквозь тонкую материю старого платья, ощущая, как она трепещет в ответ на его прикосновения. Розали обняла Алека за шею, шепча его имя. Он обхватил одной ладонью ее грудь, большой палец поглаживал сосок, пока тот не стал упругим и не затвердел от его ласки.
Розали подняла к нему лицо, словно цветок к солнцу, ее уста открылись для поцелуев. Их губы едва заметно соприкоснулись, потом еще раз и слились в едином порыве. Они ласкали друг друга губами, языком, воспламеняя, доводя до кипения. Ее поцелуй был стыдливым, но страстным, таким страстным. Алек покусывал ее нижнюю губу, крепко прижимая возлюбленную к себе. Ее упругие груди терлись о его широкую, атлетическую грудь. Старый диванчик издавал скрипы и стоны. Алек прервал поцелуй, приглушенно сыпля проклятиями.
— Это не очень хорошая идея.
Он увидел глубокое разочарование в ее широко раскрытых бирюзовых глазах. В том, как она внезапно отстранилась, стыдливо закрывая ладонями грудь.
— Конечно. Прости. Что ты мог обо мне подумать.
— Я имею в виду, что кровать была бы гораздо удобней.
— Ты же собирался на постоялый двор.
— Вряд ли репортеры проведут бессонную ночь, поджидая меня у ворот.
Ее милое лицо вновь озарилось внутренним светом. В глазах плясали смешливые искорки.
— Ох, Алек. Я только закрою дверь и опущу каминную решетку.
— Мы сделаем это вместе, — сказал он, поглаживая большим пальцем нежную кожу ее ладони. — И вы, дорогая Ро Роуленд, поведаете мне еще одну вашу тайну.
— Тайну?