— Да куда же мне такая роскошь?
Тарас принял две нейлоновые рубашки со снисходительной улыбкой:
— Не забыла обо мне, ученая степень?
Шмелек поднял визг, когда заводной маленький гоночный автомобиль, сверкая фарами, помчался по полу, натыкаясь на ножки стола и стульев.
Потом Клавдия Евгеньевна, требуя подробностей, расспрашивала, как проходила защита, и рассказала о ростовских новостях:
— Улица Энгельса, можно сказать, совсем новая; набережную протянули — там теперь такая красота, по вечерам народу полно…
И шепотом, озираясь на дверь в соседнюю комнату:
— Трудно мне с Тарасом… Груб, нелюдим… Не сердись, уеду в Ростов… На могилу папы тянет…
— Ну, побудь хоть немного со мной, — попросила Лиля.
— Немного побуду.
* * *
В институте были поздравления, расспросы, серьезные и Райкины, вроде: «Нырнула в моду?», «Много шмоток купила?» — а потом дни покатились своим чередом.
Кандидату наук Новожиловой определили должность старшего научного сотрудника, назначили заведующей лабораторией физико-химических исследований. Профессор Глухов одобрил это: «Без физхимий, — сказал он ей по телефону, — в вашей области хорошего ученого, с заглядом на будущее, получиться не может».
Журналы охотно печатали статьи петрографа Новожиловой, к ней пошли письма со всей страны. Даже издалека приезжали за советами.
Но Лилия Владимировна нисколько не поддалась буму, определила себе новую задачу: с помощью математического планирования дать до двухтысячного года прогноз использования шлаков в стране. И еще: поскорее пустить установку с опрокидным бассейном.
В этом желании Виталий Арсентьевич ее сдерживал: «Успеете, — писал он, — лучше займитесь сначала процессами кристаллизации, установите ее влияние на свойства шлаков. Надо выяснить, какое строение предпочтительнее в разных областях применения. А установку пусть пока строят. Это от вас не уйдет».
С некоторых пор Новожилову упорно начали уговаривать стать ученым секретарем института и редактором «Записок». Она колебалась. Сможет ли? Надо ли? Снова позвонила в Москву своему профессору. Он, внимательно выслушав, посоветовал:
— Соглашайтесь. Не следует замыкаться в узкой теме. Надо расширять кругозор. Желаю всяческого благополучия. Да, чуть не забыл, пришлите мне сборник с вашей последней статьей.
…Дома наступила полоса затишья, и Лиля, в какой уже раз, решила, что надо сохранять это перемирие, не обострять отношений. Мальчику необходим отец, и пусть он его имеет. «Может быть, я больше сама виновата в том, что до сих пор происходило? Оставшееся неизменным мое чувство к Максиму Ивановичу порождало раздражение, отчужденность, и они превратились в привычку».