Штопор нашёлся, но Бёрд немедленно заявил, что намерен пить вино из бокалов:
— Таких, с ножками. Как принято пить вино в Ричмонде.
Присцилла в Ричмонде не бывала, и, к тому же, сомневалась, что ножки могут каким-то образом улучшить вкус налитого в бокалы вина. Высказаться ей не удалось, потому что в наружную дверь требовательно забарабанили.
— О, нет! Только не это! Я же ясно приказал не беспокоить меня сегодня! — Бёрд вынырнул из буфета, где предполагал найти искомые бокалы, — Дэйви, наверно, потерял списки личного состава! Или платёжные ведомости! Или забыл, сколько будет дважды два!
Дэйви был подчинённым майору Бёрду лейтенантом.
— Он промокнет. Ливень сильный. — пожалела неведомого гостя Присцилла.
— Да пусть хоть вся планета промокнет! Пусть там твари уже собираются по паре для погрузки на ковчег, мне какое дело? У меня свадьба! Если человека не могут оставить в покое в день свадьбы, что же будет потом? Я, что, незаменим? Почему я должен бросать тебя одну в день свадьбы и тащиться куда-то в непогоду только потому, что лейтенант Дэйви в очередной раз убедился, насколько его образование не соответствует требованиям современности? Он окончил Центральный Колледж Кентукки. Ты когда-нибудь слышала об этом учебном заведении? У них там, в Кентукки, вообще, грамотные есть? А Дэйви гордится своей альма-матер! Представляешь, гордится! Как я доверил ему документацию, не знаю. Затмение какое-то нашло, не иначе. Бабуину бы доверил, спокойнее себя чувствовал, честное слово! Не буду открывать, пусть мокнет! Может, от воды его кентуккийские мозги набухнут и в них появятся хоть какие-то извилины!
Стук не стихал. Присцилла попросила со всей нежностью, на которую была способна:
— Открой, пожалуйста.
— Ладно. Открою. Но только ради тебя. Ты слишком добра, Присцилла. Слишком добра!
Таддеус Бёрд взял свечу и поплёлся в холл.
— Дэйви!!! — заорал он яростно, распахивая дверь.
И осёкся. Потому что в дверь стучал не лейтенант Дэйви.
Перед дверью стояла юная пара. Сначала Бёрд обратил внимание на девушку. В слабом мятущемся свете свечи был виден сходящий синяк на её скуле. Синяк от неслабой затрещины. Крепкий юноша позади девицы, державший в поводу усталую лошадь, казался Бёрду смутно знакомым.
— Вы меня помните, мистер Бёрд? — спросил он и представился, — Я — Роберт Деккер.
— А, да-да. — Бёрд прикрыл свечу ладонью и выжидательно уставился на непрошенных посетителей.
— Нам бы поговорить с вами, мистер Бёрд. — вежливо сказал Роберт.
— Э-э… — протянул Бёрд, пытаясь придумать, как бы половчее отправить парочку восвояси.