– Ну да, конечно, – Антонов иронично усмехнулся. – Мы тут все наизусть знаем нашего Уильяма, понимаешь, Шекспира…
– Откуда эти строки? – спросил Митрохин.
– «The Tempest»[18].
Антонов удивленно вскинул брови.
– А соответствующий отрывок можешь выдать на языке сэра Уильяма? – спросил он. – Ты, наверное, уже справилась у Гугла?
Анна вяло продекламировала:
Where the bee sucks, there suck I:
In a cowslip’s bell I lie;
There I couch when owls do cry.
On the bat’s back I do fly,
After summer merrily
[19].
– Хм… – Антонов с усилием потер переносицу. – «На нетопыря вскочу, вслед за летом улечу…» Ну и что из этого можно, по-твоему, вычленить?
– Не знаю, – хмуро отозвалась Анна. – Вы просили зачесть фрагмент пьесы, я выполнила ваше пожелание.
– Иван раньше проявлял склонность к Шекспиру и его творениям?
– Мы редко бывали в театре. В основном, если помните, «горели на службе».
– Вот что… Убавь сама огонек накала.
– Извините, если что не так сказала.
– Может, в ваших приватных разговорах всплывала эта тема?
– Не припомню такого.
– Заворачивать ключ к инфе в шекспировские драматические тексты? Это слишком сложно, – подал реплику Митрохин. – Вряд ли Иван додумался бы до такого.
– Он не так глуп, как некоторым кажется, – отреагировала на грани фола Козакова. – Но, думаю, – смягчив тон, продолжила она, – он и вправду не стал бы так усложнять нам расшифровку. Тут что-то другое. Что-то попроще шекспировской «Бури» и наверняка относящееся к тому, о чем его через меня, когда мы ездили в Таиланд, попросили.
Антонов слегка вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – какие еще есть варианты трактовки слова bell?
– В терминологии, использующейся в промышленности, это слово может означать «воронка», «раструб». Или – «домна».
– Хм… Уже кое-что. Знать бы только, к какому именно промышленному процессу относит сам Иван это присланное им слово-ключ.
Кураторы обменялись быстрыми взглядами.
– В ядерном синтезе это слово употребляется? – спросил Митрохин.
– Этот вопрос следует задать профильным специалистам, – сказала Козакова.
– Идем дальше, – поторопил ее Антонов. – Что еще, Анна? Какие значения этого слова могут быть интересны в нашем случае?
– В качестве существительного используется в значении «крик оленя», «рев самца»… – Анна чуть покраснела. – Знаете ли, такой вопль во время течки у самки…
– Забавно, – сухо сказал Митрохин. – Но вряд ли подходит под наш случай.
– А вот мне не очень «забавно»… Четвертый год живу… как ненормальная.
– Не отвлекайся, Анна, – сказал Антонов. – Варианты еще имеются? Или все, иссякли?
– В горном деле – «купол», «нависшая порода».