— Хорошо бы. Честно говоря, совсем нет желания купаться в озере. Кстати, Тотя, а почему стражники за нами сюда не полезли?
— Да что они, дураки, что ли?! Здесь чудовищ столько, что не каждый рискнет своей шкурой пожертвовать.
— А ты?
— Говорил же тебе… прикормил я их. Ладно, не время лясы точить. Давай сюда подвеску и садись в машину, я тебя закину!
— Э, нет! Уговор не такой был! Ты обещал меня не только в пещеры вывести, но и диадему помочь найти.
— Дурак был, не подумал! Как я потом домой вернусь?! А без меня мои девки пропадут. Да и кто будет жертв из пирамиды освобождать? А революция?
— Не переживай! Я тебя к одному колдуну отвезу, он не только тебя назад вернет, но и научит, как против вождей воевать.
— Врешь!
— Зуб даю! Видишь этого кота? Это его питомец! За мной присматривает. И это он превращается в того ужасного безглазого монстра, который тебе не понравился.
Никитотий с подозрением посмотрел сначала на Глеба, потом на Жорика и сказал:
— Ладно! Пусть он сейчас превратится, тогда я с тобой отправлюсь.
Журналист кивнул и обратился к коту:
— Георгий Матвеевич, будь добр, превратись в монстра! Нужно доказать Тоте, что я не вру.
Но Жорик продолжал шипеть и царапаться. Карлик усмехнулся в усы и махнул рукой.
— С тобой все ясно! — буркнул он. — Давай сюда подвеску, а то и катапультировать не буду.
— Георгий Матвеевич, — продолжал убеждать кота парень, — будь другом! Ведь это и тебе тоже нужно!
Внезапно кот замолчал, а над озером разнесся неприятный рык.
— Что это? — спросил Глеб.
— Линять пора, вот что это! — криво усмехаясь, заметил Никитотий.
Неожиданно он подскочил к журналисту и принялся трясти его за ногу.
— Отдай мне подвеску и делай, что хочешь! — бубнил он. — Торопись, а то поздно будет!
В этот момент водная гладь забурлила и резко раздалась в разные стороны, а со дна озера поднялось огромное чудовище, напоминающее собой древнего ящера. Этот исполин был неестественного светло-голубого цвета и казался ненастоящим. Но то, как он двигался, как смотрел и как клацал громадными клыками, вселяло в души компаньонов леденящий ужас.
— Кранты! — прошептал побелевшими губами Тотя. — Теперь убежать не успеем.
— Ты ж говорил, что прикормил чудовищ?! — тихо сказал журналист.
— Не всех…
Ящер уже выходил на берег. Вдруг из рук остолбеневшего Глеба на песок спрыгнул Жорик. Он изогнул спину, заурчал и начал быстро расти. Через пару секунд перед парнем и карликом возвышался жуткий безглазый монстр. Он двинулся навстречу ящеру, издавая при этом неприятные чавкающие звуки. От неожиданности Никитотий открыл рот и замер на месте, как парализованный.