Иван Иванович (Теплов) - страница 4
— Сам не дойду; тока не хватит. Поднесите меня, ребята…
Наум молча взял его на плечо, а в автобусе уложил в багажник.
По дороге Сенечка принялся пилить всех, доказывая, что кукла испортит все впечатление от рыбалки. Наум свирепо глядел на него, а потом мрачно сказал:
— Семен!
— Что?
— А ведь ты, подлец, ревнуешь. Уши, лицо Сенечки запылали.
— Разве не ты говорил Вовке, что встретил Ивана Ивановича с Аней Тулуновой после работы в скверике месяц назад? Разве не ты допекал Аню потом глупыми расспросами?
Это уже было совершенно немыслимо, невозможно и невероятно. Аня полюбила робота, а Сенечка остался с носом… Робот полюбил Аню… Все перепуталось в головах рыболовов.
— Ну-ка повтори, что она тебе сказала, — добивался Наум.
— Кто? Кому?
— Аня. Тебе.
— Да, она сказала, — упавшим голосом подтвердил Семен. — Она сказала тогда: «Я не знаю, живой он или не живой, но он очень умный, хороший и очень несчастный».
— А теперь?
— Теперь она молчит. Только попросила больше ей стихов не приносить и ни о чем таком не заговаривать…
Вовка перебил этот интересный разговор:
— Бросьте вы трепатню. Аня действительно влюбилась — и держись за стенку, Сенечка! — вышла замуж, но Иван Иванович тут ни при чем. Сегодня вывесили приказ: «Старшего инженера Тулунову А. К. впредь числить Антощенко А. К. Основание — справка «ЗАГСа».
Сенечка подскочил на месте и стукнулся головой в потолок автобуса.
Антощенко? Разве он уже выздоровел? Почему же Аня молчала? Обсуждая столь волнующие вопросы, спортсмены не заметили, как доехали до водохранилища. Расстроенный Семен на том же автобусе вернулся домой: ему было не до рыбалки.
Начинался вечерний клев. Компания весело рассыпалась по прибрежным кустам, Наум выгрузил Ивана Ивановича, усадил его под куст, положил рядом удочку, поставил ведерко и банку с червями. Завалясь в ветки, робот долго не проявлял никакого интереса к окружающей красоте. Потом встрепенулся, сел прямо, ловко насадил червя, взмахнул удилищем — и поплавок шлёпнулся в воду. Вовка потом говорил, что слышал даже лихой рыбацкий присвист.
Было совершенно темно, когда, брызгая огнями, у дороги заворчал автобус. Озябшие рыболовы рассаживались по местам, хвалились добычей, преувеличивали размеры сорвавшихся окуней, совершенно позабыв об Иване Ивановиче. Вдруг он сам, с треском ломая кусты, появился из темноты. Полное ведерко рыбы — и какой рыбы! — поставил он на ступеньку кузова.
Ведро приняли, Ивана Ивановича подсадили в машину и устроили на самом почетном месте — у кабины водителя.
— Да, здорово было… Это сказал Иван Иванович.