И еще одна забота была у Ибрагим-паши. Если султан Селим сумел привлечь к борьбе с португальцами корсара Сельмана Реиса, то почему нельзя сделать это же с другими пиратами в Средиземном море? Эта мысль не давала Великому визирю покоя.
В Средиземном море хозяйничал Азор Барбаросса, под рукой которого воевали тысячи корсаров. Когда погиб его старший брат Арудж, бывший правителем Алжира, Азор подхватил власть в свои руки, признал себя вассалом турецкого султана, от которого тут же получил титул бейлербея и 2000 янычар в помощь. С этими силами Азор Барбаросса успешно отбивал нападения испанцев на Алжир, но был предан местными, почему из Алжира пришлось уйти.
Ибрагим-паша решил, что пришло время отвоевать Алжир обратно, предоставив Барбароссе необходимую помощь еще раз. С помощью корсаров Барбароссы можно было держать в руках почти все побережье Африки. Барбаросса помощь принял и взялся за Алжир снова.
У Азора Барбароссы был замечательный принцип: на румах его судов никогда не сидели рабы, корсар считал, что успешно воевать могут только свободные люди, а те, кому все равно погибать под плетью, не станут хорошо грести в нужный момент. Вообще, этот выдающийся пират отличался своеобразным характером – был веселым и даже доброжелательным, редко выходил из себя, но если уж это происходило, то щели в палубе бросались искать все, рука у главаря пиратов была тяжелой.
Как такое почти добродушие сочеталось с холодной жестокостью к тем, кто противился Барбароссе, не мог понять никто, и одно упоминание коренастого предводителя морских разбойников, обладавшего знаменитой рыжей бородой, приводило тех, кому приходилось пересекать морские просторы, в трепет. Конечно, не всех, были и те, кто воевал против Барбароссы, но таких меньшинство.
Держать под рукой Барбароссы Алжир значило не подпустить к побережью ни испанцев, ни французов. Это вполне устраивало султана Сулеймана и его Великого визиря Ибрагим-пашу. Копия карты Педру Рейнела с розой ветров, купленная за огромные деньги через венецианцев, очень пригодилась Барбароссе и его корсарам. Ибрагим не сомневался, что окупятся эти вложения скоро.
Великий визирь мог быть доволен: территория Османской империи не просто расширялась, важнее то, что она расширялась за счет прибрежных территорий, что позволяло успешно противостоять морским державам.
Строился и новый флот, переоснащались суда, обучались воины.
Теодор в который раз, стоя на берегу бухты Крионери, с тоской смотрел на крыши венецианского замка на острове Панагия. Там, на этом острове, пропал его любимец Георгис. Зачем они с соседским мальчишкой Никосом отправились на утлой лодчонке на остров? Никос, всхлипывая и размазывая по щекам грязь вперемешку со слезами, рассказывал, как невесть откуда появились суда османов, как в замке быстро закрыли ворота, а он сам бросился бежать в лес, чтобы спрятаться. Звал Георгиса, но тот стоял, словно завороженный, держа свою скрипочку в руках, и смотрел.