Невестка Мария глазами все показывала на богато одетого красавца, словно сигналила о чем-то. О чем?
– Приветствую вас в своем доме, будьте гостями, но ошиблись вы, у меня нет и не было сына Ибрагима.
Человек рассмеялся:
– Верно Ибрагим-паша сказал, что не поверите вы ему. – Он держал в руках что-то завернутое в дорогую ткань, начал разворачивать, продолжая: – Его в детстве Георгисом звали, а сейчас Паргалы Ибрагим-паша, это значит Ибрагим-паша из Парги. А показать просил вот это, сказал, по этому узнают.
В руках у незнакомца была та самая скрипочка, на которой в детстве играл Георгис!
У отца ноги подкосились, но, прежде чем присесть, все же взял дрожащими руками скрипочку, держал, как самую большую драгоценность. Это память о сыне, на которого возлагали столько надежд, мечтали, что умненький Георгис станет хорошим музыкантом, вытащит семью из нищеты.
Георгис пропал, из нищеты семью вытащил следующий сын Микос, они с отцом из лодки не вылезали, но бедность так и не покинула.
– Где он? Как он?
Незнакомец снова улыбнулся в усы:
– Ибрагим-паша Великий визирь султана Сулеймана, падишаха Османской империи, к тому же его зять, женат на Хатидже Султан – любимой сестре падишаха.
Теодор вслушивался в произносимые слова, но они не проникали в мозг, не воспринимались. Поняв, что собеседник мало что понял, незнакомец повторил:
– Ваш сын сейчас второе лицо в Османской империи, он уже много лет ближайший друг и советчик султана Сулеймана, а теперь Великий визирь и его зять.
– Георгис?
– Он стал Ибрагимом…
До отца вдруг дошло самое главное: Ибрагим… значит?..
– Магометанином стал?!
От двери раздался скрипучий голос Елены (и как только успела доковылять?):
– Он ребенком был, когда в плен попал. Да и нет худой веры, все хороши, хуже, если бы не верил…
Старуха шагнула через порог, усмехнулась:
– Говорила я тебе, Теодор, что твой сын будет на золоте есть и в парче ходить. Ты не верил. Большой человек наш Георгис теперь.
Незнакомец снял с пальца огромный перстень, протянул Теодору:
– Это просил передать Ибрагим-паша.
Грек от перстня даже отшатнулся:
– Никогда такого в руках не держал, ни к чему мне.
Гость снова рассмеялся, протянул не глядя перстень Микосу:
– Берите, от подарков нельзя отказываться. Там еще много всего. Но главное, что просил передать Ибрагим-паша: просит вас переехать к нему в Константинополь.
– Куда?
– Константинополь, Стамбулом ныне зовется.
– Да это я помню, только там же магометане!
– В Стамбуле разные люди живут, и веры разные, в том числе православная, церкви сохранились, никто никого не теснит и за веру в тюрьму не сажает. А мусульмане ничуть не хуже христиан. Я тоже христианином был, мусульманином стал, когда подростком в Стамбул попал.