Но Ибрагим сильный, горячий мужчина, невольно вынужден воздерживаться, пока супруга беременна, ему тяжело, потому необходимость отправиться в Египет воспринял с радостью не только как возможность услужить султану и обогатиться, не только как шанс показать свою силу и способности не под рукой Повелителя, а по собственному разумению, но еще и из-за возможности хотя бы на время взять себе наложницу.
Нашел красавицу, куда там Хатидже и Роксолане, настоящую, и в любви опытную, такую, от которой потерял голову. Берег от чужих глаз, назвав Мухсине, чтобы откликалась так только на его зов, не желал знать ее собственное имя, чтобы даже во сне случайно не произнести. Имя не турецкое – арабское, означающее «благодатная». Вот Благодатной и будет второй набор.
Ибрагиму уже время возвращаться в Стамбул, все, что требовалось, сделал, жестоко расправившись с мятежниками, собрав недобранные налоги, наведя относительный порядок, но сердце держало в Каире, сердце, привязанное к Мухсине, не желало отпускать из сладкого плена любви в золотую клетку власти, и Ибрагим никак не мог сделать этот решительный шаг – порвать узы любви.
На помощь снова пришел Луиджи Гритти. Тот же молодой человек сообщил Ибрагиму, что у синьора Луиджи есть неплохой дом, где было бы удобно принимать гостей или гостью, если возникнет такая необходимость. Правда, дом далековато от Стамбула, ближе к охотничьим угодьям, но ведь есть гости, которые как раз это и любят. К тому же их удобно навещать, отправившись на охоту самому. Или по делам, потому что дом удобно расположен…
Сначала Ибрагим испытал ужас, такое предложение означало, что Гритти в курсе всех его дел, в том числе тайных! Попасть в такую зависимость смертельно опасно. Но отказаться от дома значило отказаться и от всего остального, а этого Ибрагим допустить не мог.
Это ничего не значило, он мог просто отказаться от своей Мухсине, но Ибрагим убедил сам себя и согласился:
– У меня есть дальняя родственница, которую я не хотел бы показывать в Стамбуле, и без того твердят, что я привлекаю родственников. Думаю, она может пожить в доме, который предлагает синьор Гритти.
– Синьор Луиджи с удовольствием предоставит вашей родственнице этот дом и даже подарит, если он понравится.
– Этого не нужно! Она ненадолго.
– Как пожелаете, синьор Ибрагим.
Синьор Ибрагим… звучало смешно. Синьор согласился.
Глаза Мухсине не давали Ибрагиму покоя ни днем ни ночью. В Египте женщины не так закутаны в ткани, не скрывали часто не только очертаний тела, но и некоторых подробностей фигуры.