Либби
Когда я думаю о Джеке, то стараюсь вспоминать о том, как я на подкашивающихся ногах вываливалась с американских горок на набережной Брайтона. Я стараюсь вспоминать о том, как он пичкал меня облаками липкой сладкой ваты, лежа рядом со мной на тонкой подстилке на галечном пляже. Я стараюсь вспоминать о том, как, сидя в первом ряду кинотеатра, вдруг понимала, что у меня полная пазуха попкорна. Я пытаюсь вспоминать о том, как хохотала до изнеможения, до слез.
— Либби, Либби, ну же, проснись! Не засыпай!
Это произносит мягкий, но настойчивый и даже слегка умоляющий голос.
Я открываю глаза и вижу его как в тумане. Мужчина с мягким и умоляющим голосом не имеет четких очертаний, и сколько бы я ни моргала, ситуации это не меняет. У меня мокрые щеки и кружится голова. Мне так холодно! И еще у меня болит все без исключения.
— Хорошая девочка, — говорит он. — Попытайся не закрывать глаза. Хорошо? Ты не должна заснуть. Ты знаешь, кто я? Ты меня помнишь?
— Сэм, — говорю я, хотя мне кажется, что мои слова не облекаются в звуки. — Ты — пожарный, значит, тебя зовут Сэм.
Я вижу его уже более четко. Туман рассеивается, и мне удается различить его черты. Поэтому я вижу улыбку, расколовшую темноту его лица.
— Почти в точку, — произносит он.
— Я умру? — спрашиваю я.
Опять же, я не уверена, что мне удалось издать какие-то звуки, но Пожарный Сэм меня, похоже, услышал.
— Ни в коем случае, — говорит он и снова улыбается.
Если бы он не был так похож на моего брата, не обладал мягкими чертами его лица, его темно-коричневой кожей и яркими, почти черными глазами, я бы в него, наверное, влюбилась. Но ведь для этого и существуют герои, верно? Чтобы в них влюблялись.
— Машина взорвется? — спрашиваю я скорее из любопытства, чем от страха.
— Нет. На самом деле это бывает только в кино.
— Я Джеку так и сказала. Но он, кажется, мне не поверил.
— Расскажи о нем.
— О Джеке?
— Да. Раньше ты мне о нем рассказывала.
— Джек…
Когда я думаю о Джеке, я стараюсь не вспоминать о том, что в подвале нашего дома стоит закрытый шкаф без ключа. Я пытаюсь не вспоминать о том, как Джек сворачивается клубочком в темноте и плачет, просматривая старые фильмы. Я пытаюсь не вспоминать о том, как я сижу напротив него за обедом и спрашиваю себя, когда он начал казаться мне незнакомцем. И я пытаюсь не задаваться вопросом, когда же время заключит его в свои целительные объятия, поможет ему почувствовать себя целостной личностью и открыть мне свое сердце.
— Либби, Либби, ну давай, расскажи мне о своем муже.
— Ты меня слышишь? — спрашиваю я у Пожарного Сэма.