Обставили это дело с жуткой помпой. После уроков большая часть класса – не все, Киры, например, там не было, ей потом Вика рассказала, – пошли в парк около школы, нашли там глухое место, и там все, собственно, произошло. Самое смешное – Костя шел послушно, как теленок на заклание. Его даже тащить не пришлось. Илья, разумеется, не стал мараться сам. Выбрал двух парней – из наиболее «безбашенных». Они были «экзекуторами». Били при всем честном народе, долго и старательно. А этот дурак даже не сопротивлялся. Просто мешок с опилками…
– А никому не пришло в голову сказать, что так нельзя?
– Нет. Если честно, я в эти дела никогда не вмешиваюсь. Все равно не послушают, только дурой выставят. Или, чего доброго, придумают какое-нибудь «наказание за принципиальность». Стыдно, конечно… А остальные даже не считают, будто тут что-то не так. У них – у Дэна и Ильи – есть какая-то удивительная способность убеждать окружающих в своей правоте.
У них есть дурацкая теория, и откуда она взялась, непонятно. Достоевского, может, перечитали? Вот только увидели там не то, что есть… Они уверены, что есть некие совершенные «сверхлюди», которым дано право судить окружающих. И разумеется, «сверхлюди» – это они. Никто, конечно, их совершенства не оспаривает, но все же это слишком…
– Кира, а как думаешь, могла эта твоя приятельница Вика рассказать Илье про твоего отца?
– Не знаю, может, и могла. Она сплетница. Но не думаю, на самом деле, потому что он никак не проявил, что знает про меня какую-то тайну.
С тайнами можно поступать по-разному. Можно кичиться своим особым знанием, а можно использовать его так, как тебе кажется нужным. Вот только какой интерес может быть у подростка, у которого в голове каша из бредовых вымороченных идей, к личной жизни взрослого высокопоставленного человека?
Кира устала. Ей уже не хотелось говорить ни об Илье, ни о себе самой.
– Все-таки уезжаете?
– Думаю, да. Посмотрим.
– То есть, вы не уверены?
– Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Если что, я тебе позвоню.
– Мне? Не маме?
– Ее сейчас лучше оставить в покое.
На привокзальной площади девочка села в первый подъехавший автобус. Турецкий набрал номер Алевтины, которая уже минут сорок ждала его около железнодорожных касс.
Говорят, что это у женщин семь пятниц на неделе. В принципе, Алевтина всегда была с этим утверждением согласна, но в последнее время поведение любимого начальника заставило ее сомневаться в истинности этого наблюдения. Десять минут назад она была уверена, что они уже практически на всех парах двигают в сторону Москвы. А вот сейчас выясняется, что нет. Не все еще доделано. «Не иначе, как из следователей Сашенька решил переквалифицироваться в психиатры. А если так, то лучшей практики, чем здесь, уж точно нигде не найти!» Алевтина злилась.