Он привез свою жену в Шони. У короля уже были готовы экипажи: он отправлялся на осаду Шартра.
Не заботясь больше о муже, как будто он и не существовал, не пригласив его даже сопровождать жену, он подсадил Габриель в карету, сел рядом с ней, и они отправились, увозя также добрую маркизу де Вилар, которая пыталась сгладить в Кёвре грубость своей сестры, и мадам де Ла Бурдезьер, ее кузину.
Мадам де Сурди, тетка Габриель, опасаясь новой оплошности своей племянницы, тоже направилась туда.
Советы, данные племяннице этой восхитительной теткой, были небесполезны для счастья Генриха. Но и Генрих не был неблагодарным. И как только город был взят, он отдал его под команду ее мужа.
И все-таки единственное обстоятельство нарушало покой Генриха IV — ревность к Бельгарду. Как бы ни были разделены любовники самым тщательным наблюдением, из потухшего костра любви нет-нет да выскочит искра.
Однажды Генрих IV наблюдал за тем, как они танцевали. Он их видел, они его нет. При виде того, как они подавали друг другу руки, он прошипел сквозь зубы:
— Ventre-saint-gris![2] Все-таки они любовники.
Он пожелал убедиться. Заявив, что он будет отсутствовать всю ночь и следующий день, он выехал в восемь вечера, но в полночь вернулся.
Король не ошибся. К его возвращению Габриель и Бельгард были вместе.
Все, что могла сделать Ла Руссе, компаньонка Габриель, это спрятать Бельгарда в кабинете, где спала сама, рядом с кроватью своей госпожи, пока та открывала дверь королю. После чего она ушла и унесла ключ.
Король заявил, что он голоден, и предложил поужинать. Габриель извинилась, что не ожидала короля и не приказала ничего приготовить.
— Прекрасно, — сказал король, — я знаю, что у вас чудные конфитюры в этом кабинете. Я съем хлеба с конфитюром.
Габриель сделала вид, что ищет ключ, ключ не находился. Генрих приказал искать Ла Русс. Ла Русс нигде не было.
— Ну что ж, — сказал король, — видимо, если я хочу поужинать, мне придется взломать дверь.
И он принялся колотить в дверь ногой. Дверь начала поддаваться, когда вошла Ла Русс и спросила, почему король устроил весь этот шум.
— Я устроил этот шум, — сказал король, — потому что мне нужны конфитюры из этого кабинета.
— Но почему ваше величество, вместо того чтобы взламывать дверь, просто не откроет ее ключом?
— Vente-saint-gris! — сказал король. — Почему? Почему? Да потому, что у меня нет ключа!
— Но вот он, — сказала Ла Русс и, одобренная взглядом госпожи, протянула ключ королю.
Король вошел, кабинет был пуст. Бельгард выскочил в окно. Король вышел, повесив нос, держа по банке конфитюра в каждой руке.