Холл в доме мистера и миссис Хоуп был длинным и относительно узким, хотя благодаря высокому потолку казался вполне просторным. Нас окружали стены с бледными обоями. Пол был выложен черно-белой мраморной плиткой в шахматном порядке. В середине холла крутая лестница поднималась на второй этаж и терялась в тени. Холл огибал ее слева и уходил в черную бездну. В пустых дверных проемах, зиявшим по обеим его сторонам, притаилась тьма.
Все это можно было легко исправить, стоило нам включить свет. Да, и выключатель был совсем рядом, на стене, справа от нас. Но мы не пытались им воспользоваться. Видите ли, второе непреложное правило — свет мешает. Он притупляет ощущение, делает вас слабым и глупым, ведь появляется иллюзия безопасности. Лучше смотреть и слушать в темноте, ощущать страх — что мы и делали, стоя в абсолютной тишине.
Я слушала. Локвуд смотрел. В доме было холодно. Затхлый воздух хранил в себе такой кисловатый запах, какой может быть лишь в очень недружелюбном месте.
Близко наклонившись к Локвуду, я прошептала:
— Нет отопления.
— Хмммм…
— Что-нибудь еще есть, как думаешь?
— Хмммм…
Мои глаза привыкли к темноте, и я стала различать больше деталей. Под завитком перил был маленький полированный столик, на нем стояла китайская чаша для благовоний. На станах весели картины, приглядевшись, я обнаружила, что, в основном, это старые плакаты еще более старых рок-групп, фотографии холмов и морей, с ясным небом и непременно, с хорошей погодой. Все довольно безобидно. Это точно не было отвратительным местом, уверенна, при ярком дневном свете, здесь, можно сказать, мило и уютно. Но сейчас, все обстояло, совсем по-другому. Тень от рамы окна в двери тянулась по полу чем-то наподобие перекошенных гробов, прямо перед нами. Наши тени оказались в их рамке. К тому же, нам было известно, как умер мистер Хоуп, что еще больше рушило всю идиллию и покой этого дома.
Я глубоко дышала, успокаивая себя и не позволяя думать о плохом. Я вновь закрыла глаза, тем самым поддразнивая темноту, и слушала.
Слушала…
Холл, комнаты, различные площадки, лестницы были артериями и дыхательными путями любого здания. Все было пронизано каналами. Можно уловить эхо мыслей в настоящий момент, наладив контакт с комнатами. Бывают случаи, становятся слышными иные шумы, голоса, которых не должно здесь быть.
И это как раз такой случай.
Я открыла глаза, подняла свою сумку и медленно пошла к лестнице. Локвуд, уже стоял у полированного столика под изгибом перил. Его лицо тускло сияло в свете, проникавшем через дверное окошко.