Подать жалобу? А что потом? Разве ему станет легче, если эту Рамону выгонят с работы? В итоге он взял с учительницы и директрисы обещание, что подобного не повторится, тем дело и кончилось.
Сев в машину, Салли не стал сразу заводить двигатель, а повернулся к Джулзу, к своему прекрасному, почти семилетнему сыну, худенькому мальчишке с вьющимися волосами и живыми, как у матери, глазами. Последний раз Джулз говорил со своей мамой в день катастрофы… почти два года назад. Салли жалел, что не может снова поверить в Бога. Тогда бы он спросил у Господа: «Как Ты можешь быть настолько жестоким?»
– Малыш, давай поговорим о маме. Ты не против?
– Давай.
– Ты ведь знаешь: я очень любил ее.
– Угу.
– И то, что она тебя любила больше всех на свете, ты тоже знаешь. – (Джулз кивнул.) – Но, Джулио… – так Жизель в шутку называла их сына, – постарайся понять одну простую вещь. Ты ведь уже достаточно большой парень. Мы можем говорить о маме, а вот поговорить с ней мы не можем. Когда человек умирает, с ним уже не поговоришь. Умершие уходят.
– Ты тоже уходил, – сказал Джулз.
– Да. Так получилось.
– Но ты же вернулся.
– Со мной было по-другому.
– Почему?
– Я не умирал.
– Может, и мама не умерла.
Глаза Салли стали влажными.
– Увы, Джулз, она умерла. Нам тяжело это признать, но это так.
– Откуда ты знаешь?
– То есть как откуда?
– Тебя же там не было.
Салли сглотнул. Потом провел ладонью по лицу. Он смотрел прямо перед собой, так как ему вдруг стало очень тяжело смотреть на сына. Пять простых слов, произнесенных Джулзом, повторили пытку, через которую Салли проходил ежедневно.
* * *
«Тебя же там не было».
Небо заволакивало черным дымом его покореженного самолета. Салли коснулся земли, держа ноги согнутыми, и тут же перевернулся на бок. Парашют, исполнив свою спасительную миссию, цветастой тряпкой распластался по земле. Трава была влажной, а небо – серо-стальным.
Салли отстегнул парашют, потом достал из кармана аварийную рацию. У него болело все тело. В голове была каша. Больше всего ему сейчас хотелось поговорить с Жизелью. Но он знал армейский протокол, а тот предписывал включить рацию и доложить обстановку, не называя никаких имен. Дежурные в аэропорту сообщат Жизели.
– Файрберд-триста четыре – диспетчеру Линтона. Катапультирование прошло благополучно. Нахожусь в полумиле к юго-западу от аэропорта. Самолет упал на пустынный участок, предположительно в полумиле от меня, тоже к юго-западу. Остаюсь на месте, ожидаю ваш транспорт.
Он ждал. Ответа не было.
– Диспетчер Линтона. Повторите, как поняли?
Тишина.
– Диспетчер Линтона, я вас не слышу.