— Тетушка, — обратилась к ней Дэвика. — Вы не знаете, где здесь живет мальчик по имени Кират? Такой небольшой, у него еще братишка есть…
Старуха приоткрыла щелочки-глаза, взглянула на Дэвику и прикрыла их вновь.
— Тетушка… — Дэвика положила перед тибеткой мелкую купюру.
— Нет Кирата, — проговорила старуха, и купюра исчезла. — Убили его.
— Убили? Кто?
Старуха снова приоткрыла глаза и снова прикрыла их.
— Э, внучка. Спроси что полегче…
Сзади подошел Игорь. Дэвика порылась в кармане, сунула в сухую старушечью ладонь еще несколько рупий. Старуха сжала кулачок:
— Какие-то чужие люди сделали это. Плохие люди, внучка. Раньше здесь таких не было… Видно, чем-то помешал им мальчишка, вот они его и зарезали.
Дэвика перевела все это Игорю, и он изменился в лице.
— А она не ошибается, нет?
— Стара я, чтоб в таких вещах путаться, — ответила тибетка. — Сама в полицию ходила, когда его нашли… сама видела.
— Это он из-за меня погиб, — вдруг понял Игорь.
— Как… за вас? — испугалась Дэвика.
— Так, из-за меня! Он в день нашего приезда предупредил меня, что за нами следят, и за это с ним рассчитались.
— Но кто… мог сделать? — не понимала Дэвика. — У нас нет гангстеров!
— Значит, появились чужаки, приезжие… Постойте… а где его братишка?
Дэвика повернулась к старухе.
— А вон он! — Не открывая глаз, старуха ткнула трубкой в сторону.
Игорь обернулся. Рядом с каморкой, в самом темном углу под выступом арки виднелась ниша. В ней на низкой приступочке одиноко и безмолвно сидел малыш лет четырех-пяти в каких-то лохмотьях. Его огромные черные глаза только раз взглянули на пришедших и снова померкли. В полутьме ниши смутно рисовалось хрупкое, исхудалое тельце, тонкая шея, руки, теребящие какую-то замызганную тряпичную куклу.
— А почему он здесь, не дома? — спросил Игорь.
— А это и есть его дом, — отозвалась Дэвика. — Другого у него нет.
— Не ест, не пьет… — пробормотала старуха. — Все ждет брата.
— Как его зовут? — спросил Игорь.
— Суреш, — сообщила старуха.
— Суреш! — позвал Игорь.
Мальчик не шелохнулся.
— Суреш, братишка!
— Подождите, — остановила Игоря Дэвика. У нас редко называют детей по именам.
Она приблизилась к малышу, улыбнулась ему.
— Намастэ, канчхо[10].
— Намастэ, — отозвался малыш.
— Во что ты играешь, канчхо? — продолжала Дэвика на непали.
— Вот. — Суреш показал куклу. — Это наша мама. Я разговариваю с ней.
— Ты не голоден, канчхо? Хочешь поесть? Пойдем, я угощу тебя пирожками с горохом.
Малыш заколебался.
— И запьем их кока-колой. Ну что, двинулись?
Малыш сглотнул слюну и вздохнул:
— Нет. Я буду ждать Кирата. Он сказал, чтобы я никуда не уходил. Я буду ждать его.