– Это такое у нашей девочки чувство юмора, – ответил Гарет. – Теперь я могу считаться настоящим фермером, а лорд Норт – моим хряком-производителем.
– Тебе не кажется, что он маловат для хряка?
– Еще вырастет.
– И какой-то пятнистый.
– Он и должен выглядеть как разожравшаяся упряжная собака. И это доказывает, что он самый английский из всех английских поросят.
Отрывистый лай заставил обоих друзей навострить уши.
– Вот, пожалуйста, – сказал Деверо, указывая на показавшегося в дверном проеме громадного черно-белого пса. – Его мать – ньюфаундленд.
Фредерик развернулся и побежал вдоль ограды поближе к собаке. Пес по-хозяйски лизнул поросенка в нос сквозь проем в ограде. Гарет покачал головой.
– Боу вот уже несколько недель как пытается приручить пса.
– Берет пример с невестки, да?
– Что? – переспросил Гарет. – Ах да. Но ты должен признать: Пен хоть и приблудная дворняга, все равно славная девочка. А этот зверь, если бы дал себя поймать и приручить, мог бы стать предметом настоящей гордости. – Гарет прищелкнул пальцами, и пес вскинул голову и попятился, не сводя с них глаз. – Но не сегодня, и, увы, не мной. Но, может, оно и к лучшему. Боу никогда бы мне не простила, если бы я забрал ее собаку.
– То есть она уже считает пса своим, да? – Деверо перегнулся через ограду и поманил поросенка пальцем.
– И пса в том числе, – со смешком сказал Гарет. – Боу в некотором смысле можно сравнить с солнцем – благодаря своей силе притяжения она стремится втянуть на орбиту все, что находится в зоне действия. Такова ее природа, а с законами природы не поспоришь.
Деверо повернул голову и, прищурившись, посмотрел другу в глаза.
– Сожалеешь?
– Ты насчет Боу?
– Боже упаси, нет.
– Насчет Вона?
Гарет кивнул.
– Я продолжаю надеяться, что он остынет. Не может же он целую вечность злиться.
– Если мы говорим о Леонидасе Воне, – печально покачав головой, сказал Деверо, – то он как раз способен злиться всю жизнь. Лео, сам знаешь, обид не прощает.
Боу крепко стиснула руку мужа, глядя вслед карете, увозящей Деверо. Тот пробыл с ними еще три дня и теперь отправлялся в Дувр, чтобы там встретить их общего друга, француза Шевалье де Молине, и отвезти в Лондон. Боу положила голову Гарету на плечо.
– Мне кажется странным, что именно он, Деверо, оказался тем единственным, кто меня не бросил, – проговорил Гарет. – Скорее я мог бы ожидать такой преданности от Тейна.
– Чепуха, – воскликнула Боу. – Вот придет весна, и все развеется как дым и друзья вернутся. В доме будет тесно! Будем вместе охотиться, или устраивать скачки, или и то и другое вместе.