Впервые за много дней мама дала мне пятнадцать пенсов на шоколадку.
16.30. Утром мама пошла с чеком в банк, но ей отказались выдать деньги – им нужно четыре дня, чтобы проверить его. Управляющий отсутствовал. Мама долго ждала. Затем он вернулся, и мама долго упрашивала его разрешить временный перерасход. Он выдал ей двадцать пять фунтов.
От всех треволнений у мамы опухли лодыжки. Кто-то за это за все заплатит!
Вторник, 28 сентября.
Перевода до сих пор нет!
После школы пошли с Пандорой гулять в лес и об-аружили, что какая-то строительная компания валит деревья, а на вырубках возводит дома для всяких шишек. Английские леса, как отметила Пандора, приносятся в жертву саунам, двойным гаражам и открытым дворикам.
Потом у Пандоры смотрели по телевизору голосование конференции лейбористской партии за одностороннее разоружение. Это означает, объяснил мистер Брейтуэйт, что в случае прихода к власти лейбористы ликвидируют все ядерные вооружения.
– И оставят нас на произвол судьбы перед лицом советской угрозы, добавила миссис Брейтуэйт.
Тут они заспорили насчет всеобщего и одностороннего разоружения. Потом их спор принял довольно скверный оборот, и мистер Брейтуэйт обвинил жену в том, что она отправила в окружной комитет лейбористской партии его письмо с заявлением об отставке.
– Последний раз тебе говорю, – завопила миссис
Брейтуэйт, – не отправляла я твоего письма, чтоб оно сгнило!
Пандора проводила меня домой. По дороге объяснила, что с тех пор, как ее мать перешла к социал-демократам, родители работают в отдельных кабинетах. Говорит, у них интеллектуальная несовместимость.
Спросил Пандору, почему такой сыр-бор из-за письма. Говорит, ее отец написал заявление об отставке, но посылать его не хотел. Поэтому очень расстроился, когда отставку приняли.
– Бедный папа на политическом распутье, – пояснила Пандора.
Среда, 29 сентября.
Перевода все нет и нет!
Мама получила извещение из банка – папин чек не приняли к оплате, на его счету нет денег. Мне было ве-лено зайти по дороге в школу к бабушке, поставить в известность.
Глиста кормила Брета, я не знал, куда глаза девать. Игнорировать сосущего грудь младенца – это плохой тон или хороший? На всякий случай старался смотреть на ее шею.
Бабушка собирала Максвелла в детский сад. На бедного малого понадевали столько одежек – ни дать ни взять шотландец на Северном полюсе
– Сегодня холодно, а у него и так простуда, – заявила бабушка.
Отец с раннего утра ушел на канал, так что я попросил бабушку передать ему насчет чека. Поджав губы, бабушка буркнула: