А операция, так удачно начавшаяся в Англии, только набирала обороты. Морской крейсер Ант-27 сел на волжскую воду возле Костромы, и деньги спец-вагоном отправились сначала в Москву, а потом несколькими рейсами ГВФ были перевезены в Швейцарию. Здесь уже давно шли переговоры о закупке оптического и металлургического оборудования, но дело по разным причинам постоянно тормозилось.
Переговоры под видом австралийского предпринимателя вёл сотрудник НКВД и, когда прибыли Новиков с Кузнецовым, уже отчаялся подписать контракт.
Два пожилых господина вошли в комнату, где шли переговоры, и, не спрашивая разрешения, сели в уже поставленные кресла.
– Хочу представить вам, господин Гофман, старших партнёров моего предприятия господина Рюгера и господина Валлетайна.
Пётр Капустин, представив новых участников переговоров, сел и вопросительно посмотрел на Новикова.
– Я так понимаю, всё дело в цене, – Рюгер-Новиков внимательно посмотрел на немецкого фабриканта и сложил руки на серебряном набалдашнике трости. – Десять миллионов долларов кажутся мне несколько завышенной ценой, но я готов заплатить эти деньги. И, – Кирилл поднял руку с зажатой в ней лайковой перчаткой, – и я хочу увеличить заказ. Соответственно увеличив и стоимость контракта.
– Но… – Эрнст Гофман, представлявший компанию Carl-Zeiss-Stiftung[125] замялся, но в его голове уже закружился завораживающий хоровод шестизначных цифр.
– Можете поставить не новое, но свежее и вполне работоспособное оборудование, – одной фразой Новиков разрешил все сомнения промышленника. И добавил так, что у Гофмана рука сама потянулась к карману, где была ручка: – Плачу наличными.
И лишь когда Эрнст увидел комнату с лежащими вповалку денежными мешками с логотипом Первого Национального банка США и открыл ближайший, его пробил лёгкий озноб. Все газеты уже неделю обсуждали грандиозное ограбление почтового поезда Глазго – Лондон, где было украдено более шести миллионов фунтов, ветхих и грязных купюр мелкого достоинства. Но он быстро успокоил себя тем, что это были только его догадки, которые сейчас совершенно не нужны. Доход от сделки превышал два миллиона долларов, и за такие деньги можно и нужно просто поверить джентльменам на слово.
Таким образом, уже через неделю зафрахтованный корабль грузился в Гамбурге станками и оборудованием, а деньги через надёжных людей перетекли в один из швейцарских банков, никогда не задававших неудобные вопросы крупным вкладчикам.
Для выполнения контракта даже пришлось снять часть рабочего оборудования на двух фабриках, но руководство Carl-Zeiss было уверено, что новые станки они купят легко и быстро.