Мы проехали ещё один перекрёсток и по новой рельсе помчались по следующему ревущему туннелю, откуда попали в чудовищных размеров галерею стартовых площадок. Их были сотни. Они располагались вплотную друг к другу, и на каждой был готов к взлёту немаленький ракетный корабль, увешанный орудиями и пусковыми устройствами для ракет. Я уж было начал переживать за наш хвалёный космический флот, но осознав это, стал больше переживать за себя самого. Вряд ли бы улири со своими какими бы то ни было инопланетными ценностями устроили нам такой показ, если бы у нас был хоть малейший шанс передать информацию Командованию.
В тот же миг и граф Джек это понял.
– Пресвятые угодники, – зашептал он.
Машина мчалась всё дальше и дальше по изрешеченному, как будто изъеденному червями, изрытому вдоль и поперёк, высверленному Марсу. И вот мы уже стоим перед открытыми ониксовыми вратами, окруженные конвоем падв, подгоняющих нас, чтобы мы шли вперёд быстрее. Отполированный песчаник устилал длинный подиум, по сторонам которого уходили вверх рядами обсидиановые сиденья в форме подставок для яиц. На каждом из них восседал либо рабочий, либо вынашивающий ребёнка, либо падва или панжа, в согласии с цветом их мантии и рангом. Детали гравировки их шлемов и покрытие панцирей выдавали в них лиц особой важности. Тут восседал парламент, конклав, кабинет министров и в самом конце – истинная власть, королева Ноктиса. Никто не мог раздобыть ни её изображения, ни захватить живой или мёртвой. Королевы были существами из легенд. Реальность, право, превосходила наше воображение. Она была необъятна. Она заполняла зал, как свет утренней зари. У неё была золотая кожа, мантия была покрыта мягкими чешуйками в форме алмазов и походила на сказочные доспехи. Смена рабочих-оплодотворителей подхватывала её яйца из татуированных яйцекладов и обильно обмазывала их своей светящейся спермой. Кольца чинов и почестей прокалывали её веки и основания щупалец. Кираса и шлем сияли драгоценными камнями и тончайшей филигранью. Она источала могущество, величие и неоспоримую красоту. Наши каблуки застучали по светящемуся камню.
– За мной, Фейсал, – зашептал граф Джек. – Быстро! – Охранник попытался его остановить, но граф Джек сделал большой шаг вперёд мимо него и встал по стойке «смирно». Все придворные обратили на него свой взор. Он стукнул каблуками и церемонно поклонился. Я встал прямо за ним. – После приёма у Папы Римского это всё пустяки.
Щупальце королевы ползло к нам. Я подавил желание сделать шаг назад, даже когда верхний покров его сдвинулся и на конце оказалась человеческая голова. И не чья-нибудь, а голова Юзбаши Османа, любителя музыки лагеря Удеман, которого мы видели в последний раз возглавляющим смелую, но в конечном счёте бесполезную атаку против полчищ улирийских падв. Мне стало нестерпимо жутко. Юзбаши открыл глаза и с трудом вздохнул. Он осмотрел меня с головы до ног, а графу Джеку уделил ещё больше внимания.