Вы оставили отпечатки пальцев на машинке Каста – той самой машинке, которую, если вы невиновны, вы никогда не могли держать в руках.
Кларк с минуту сидел спокойно и затем произнес:
– Красное, нечет, мимо![24] Вы выиграли, мсье Пуаро! Но ведь стоило рискнуть!
Невероятно быстрым движением он выхватил из кармана небольшой пистолет и приставил к своему виску.
Я вскрикнул и невольно вздрогнул, ожидая выстрела. Но боек щелкнул вхолостую.
Кларк застыл в изумлении и издал проклятия.
– Нет, мистер Кларк, – сказал Пуаро, – вы, должно быть, заметили, что сегодня у меня новый слуга, мой друг, искусный вор-карманник. Он вытащил ваш пистолет из кармана, разрядил его и вернул на прежнее место, да так, что вы об этом и не узнали.
– Вы – неописуемый, жалкий выскочка-иностранец! – выпалил Кларк, багровый от гнева.
– Да, да, это по-вашему. Нет, мистер Кларк, не видать вам легкой смерти. Вы сказали мистеру Касту, что чуть было не утонули. Вы знаете, что это значит: то, что вас ждет иная судьба.
– Вы…
Лицо его было мертвенно-бледным. Кулаки угрожающе сжались.
Два детектива из Скотленд-Ярда появились из соседней комнаты. Одним из них был Кроум. Он прошел вперед и произнес свойственную данному моменту фразу:
– Я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, может быть использовано как свидетельство.
– Он сказал уже достаточно, – произнес Пуаро и добавил, обращаясь к Кларку: – Вы слишком переполнены чувством островного превосходства, но я лично считаю ваше преступление совсем не английским, не спортивным…
Печально сознавать, но, когда дверь за Франклином Кларком закрылась, я истерически захохотал.
Пуаро взглянул на меня с легким удивлением.
– Вы ему сказали, что преступление не спортивно, – задыхался я.
– Это правда. Оно отвратительно – не столько убийством брата, сколько жестокостью, с которой к смерти заживо был приговорен несчастный человек. Лису словить, и в ящик засадить, и не давать сбежать! Это не спортивно!
Меган Барнард тяжело вздохнула:
– Не могу поверить… не могу. Это правда?
– Да, мадемуазель. Кошмар окончен.
Она взглянула на него, и ее румянец стал ярче.
Пуаро повернулся к Фрэзеру:
– Мадемуазель Меган все время преследовал страх, что это вы совершили второе преступление.
Дональд Фрэзер спокойно ответил:
– Я сам представил себе это однажды.
– Из-за вашего сна? – Он придвинулся ближе к молодому человеку и доверительно понизил голос: – Ваш сон имеет очень естественное объяснение. Вы признали, что образ одной сестры уже исчез из вашей памяти и его место заняла другая сестра. Мадемуазель Меган заменила в вашем сердце свою сестру, но, поскольку вы не допускали мысли, что стали неверным мертвой так скоро, вы старались подавить эти мысли, убить их! Вот и объяснение вашему сну.