Тот не хочет, знает, какие деньги, а идет! Не хочет — а идет!
И ка-ак навернулся в провал. Еле вылез. А нога — сломанная.
— Да брось ты, — отмахнулся от него Витек. — Он, твой пастух, пьяный был. Все говорили.
— Ну и что? Он, как увидел черта, — сразу протрезвел. А как упал, сразу перекрестился. А то бы он его точно загрыз.
— Зачем загрыз? — округлил глаза Егорка.
— Чтоб душу вынуть. Заче-ем…
— Ну и темнота вы у меня, — покачал головой Олег. — Там, — он указал пальцем в небо, — космонавты круглосуточно вкалывают. А тут, у вас — черти!
Олег пихнул Вовку коленом в колено и губами показал слово «авторитет». А вслух сказал:
— Ну-ка, Вовка, сходи на разведку. Выведи этого черта на чистую воду.
Вовка поморщился. Ну дался ему этот авторитет… Конечно, какие могут быть черти. Но, с другой стороны, с этими ребятами ему и так хорошо.
— Темно ведь уже. Там все равно ничего не увидишь, — нерешительно сказал он.
— Что за «темно»? Ты чего, испугался? — возмутился Олег. — Перед входом зажмуришь глаза, досчитаешь до пяти — и входи! Все увидишь!
— Не-е, я бы не пошел, — подзудил Минтин. — Вот вы не верите, а он там точно живет. Он такие места любит…
Сумерек прибавилось и от этого слова Минтина стали как-то убедительнее.
Пропади он пропадом, этот авторитет, — вспомнил Вовка мамину поговорку. Так славно было сидеть с теплым Егоркой рядом, видеть, как начинает светиться одуванчиком его голова, ужасаться вместе со всеми от минтиновых россказней… И вот — на тебе! Иди в эту черную дыру… А может, и правда, там кто-нибудь есть? Не черт, конечно, а что-то вроде… Вовка встал.
— Я с тобой пойду, — закричал Егорка. У него от решимости даже конопушки посинели.
— Вдвоем и дурак сходит, — отрезал Олег. — Или ты один иди, или я один.
— Двоим он не явится, двоим чего идти, — подпел Минтин.
А Витек поглядывал на Вовку с ухмылочкой и молчал.
— Ладно. Пошел я, — сказал Вовка. Он понимал — Олег точно уж пойдет вместо него. Но тогда — хоть в другую школу уходи.
Он медленно зашагал к черному зеву. Егорка — за ним, но его окликнули: мол, сиди.
— Эй, ты креститься умеешь? — крикнул вслед Минтин.
— Да иди ты, — тихо сказал Вовка и остановился у входа. Там была полная ночь. Он зажмурил глаза, досчитал до пяти…
И вошел.
Его охватила холодная, как вода, тьма. Он с трудом сделал еще шаг. Казалось, что кто-то мягко упирается ему в грудь — не дает идти. Сердце стучало под самым горлом… Но тьма все же немного рассеялась. Вовка различил часть стены и дверной проем на другую половину здания. Он глянул в самый темный угол — и все! Прямо в него смотрели жуткие золотые глаза. Ноги у него приросли к полу (так во сне бывает), иначе бы он побежал. Ох и визгнул он, как три девчонки сразу! А потом засмеялся мелким, как дрожь, смехом, и пошел на эти глаза. Он разглядел под ними знакомую сивую бороду.