Марсиан не было теперь видно за голубовато-зеленой кучей. В одном из углов ямы стоял боевой треножник с укороченными и поджатыми ногами. Вдруг среди гула машин послышались как будто человеческие голоса. Я подумал, что мне померещилось, и сначала не обратил на это внимания.
Я нагнулся, наблюдая за боевым треножником, и тут только окончательно убедился, что в колпаке его спрятан марсианин.
Когда зеленое пламя вспыхнуло ярче, я разглядел его лоснящийся покров и блеск его глаз. Вдруг послышался крик, и я увидел, как длинное щупальце перегнулось за плечо машины к маленькой клетке, висевшей в виде горба за его спиной. Потом подняло что-то барахтавшееся высоко в воздух, какой-то черный, неясный, загадочный предмет на фоне звездного неба. Когда этот предмет снова опустили, то при зеленом отблеске я увидел, что это человек. В течение одной минуты я успел его разглядеть. Это был хорошо одетый, сильный, румяный, средних лет мужчина. Три дня назад он, вероятно, пользовался хорошим положением в обществе. Я видел его широко раскрытые глаза и отблеск огня на его пуговицах и часовой цепочке. Он исчез по другую сторону кучи, и одно мгновение все было тихо, но потом послышался снова жалобный крик и заглушенный, но довольный вой марсиан…
Я присел на щебень, потом вскочил, зажал руками уши и бросился в судомойню. Викарий обхватил голову руками, молча пригнулся к полу, взглянул на меня, когда я проходил мимо, всхлипнул, очевидно думая, что я покидаю его, и кинулся за мной.
Эту ночь мы просидели в судомойне; несмотря на ужас, нам очень хотелось взглянуть в щель. Надо было действовать, но я тщетно пытался придумать какой-нибудь способ спасения. Только на следующий день смог я уяснить себе паше положение. Викарий был не способен ни к какому обсуждению. От страха он сделался порывистым, лишился способности логично рассуждать и предвидеть. В сущности, он почти уже стал животным. Мне приходилось рассчитывать исключительно на самого себя. Обдумав все хладнокровно, я решил, что, несмотря на весь ужас нашего положения, отчаиваться нечего. Наша главная надежда в том, что марсиане, может быть, расположились в яме только временно. Даже если они превратят ее в постоянный лагерь, то и тогда нам может представиться случай к бегству, если они не сочтут нужным охранять ее. Я обдумал также весьма тщательно план подкопа в противоположную от ямы сторону, но здесь нам угрожала опасность попасться на глаза какому-нибудь сторожевому треножнику. Кроме того, я должен рыть один. Викарий вряд ли пригоден для такой работы.