Бездна (Ефимов) - страница 85

– Не находишь, что эта теория удобна, чтобы оправдывать бездеятельность? Она расслабляет. Зачем к чему-то стремиться, стараться, если от тебя ничего не зависит и все равно все будет так, как будет? Нет стимула.

– Я бы мог сказать, что от нас зависит, сможем ли мы открыть себя. Но в таком случае мы снова вернемся к понятию воли. Поэтому если до конца придерживаться моей так называемой теории, то – да, от нас ничего не зависит в том смысле, что все уже есть в нас: наши желания, наши реакции, наше развитие. Улыбаешься? Правильно. Это просто теория. И я не фанатик.

– По-моему, все великие открытия и реформы – дело рук фанатиков. Так что быть фанатиком не так уж и плохо.

– Как насчет нацизма и социализма? По большому счету разница только в идеях, а фанатики все одинаковы. Их не мучают угрызения совести. Они уверены в своих целях и методах. Жертвы их не смущают. А я не фанатик своей теории. Может, через несколько лет я буду думать иначе. Десять лет назад я вообще верил в Бога.

– То есть ты изменился?

Он смотрела на него с хитрецой.

– Если смотреть извне и во временной перспективе, то как бы да, но на самом деле, как Сергей Иванович Грачев, я все тот же. Все это уже было или – могло быть. Кастрюля та же.

– Надо это обдумать.

– Над своей теорией тоже подумай.

– Над какой?

– У каждого есть теория.

– Я подумаю, ладно.

Она улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ.

Слава Богу, он это сделал. Сегодня особенный день, который он никогда не забудет.

Сегодня он победил страшного демона.

«Значит, я мог это сделать. Если бы не мог, то не сделал бы. Что я могу ЕЩЕ?»

Прошло два дня.

При каждой встрече она загадочно, со значением смотрела на него – словно открывая его для себя заново – но не заговаривала о книге, а он, замечая ее взгляды, ничего не спрашивал. Он боялся спрашивать, оправдывая себя тем, что будет лучше, если она сначала прочтет все от корки до корки и только после этого поделится с ним своим мнением. Он уверил себя в том, что так будет правильней.

Был вечер, и было утро – день третий.

Она вошла в его класс между уроками, с улыбкой протягивая ему тетрадь:

– Мне очень понравилось. Как насчет продолжения?

Он засмущался и покраснел.

– Я постараюсь.

– Не оставляй читателя на полпути. – Сделав паузу, она продолжила уже другим, более серьезным тоном: – Сережа, откуда это? Твои мысли, герои – все это?

– Я просто пишу, – сказал он, пожимая плечами. – Приходит мысль – я ее записываю, подбираю слова. Ничего особенного.

– По-твоему, писать книгу – ничего особенного? Я, например, не пишу. И я не знала никого до недавнего времени, кто бы писал.