– Я сделаю, как ты велишь, но я не понимаю, зачем тебе это нужно, ведь ты торгуешь с Киевом, и торговля приносит тебе прибыль.
– Если Олег завоюет уличей, то ему откроется прямая дорога на Царьград, и вскоре полчища варваров придут на земли Империи и будут грабить и жечь наши города, разорять наши святыни и разрушать памятники. Мы с тобой можем этому помешать.
Удивленный Иларий только молча пожал плечами. Фотий открылся перед ним и доверил ему важную миссию, и бывший воин империи был этим горд.
После этого Фотий и дал своему посланцу клетку с парой голубей.
– К тебе будет приходить человек от одного из воевод князя Олега и будет говорить, где и когда напасть на врага. Голубку держи при себе, а самца отдавай посланцу. Если случится беда, киевский воевода выпустит голубя, и он прилетит к тебе с вестью об опасности. Ты сможешь узнавать о приближении врага раньше, чем враг сможет подобраться к твоему войску. Береги птиц, каждая из них стоит столько, сколько стоит породистый боевой конь.
Иларий удивленно посмотрел на маленьких птичек, с трудом веря сказанному. Фотий в ответ только улыбнулся своей странной неприглядной улыбкой. Через месяц Иларий стал вожаком небольшого отряда из уличей и их союзников-хазар.
Всю ночь лил проливной дождь, и все жители поселка спокойно спали в своих домах, не выглядывая на улицу. Даже собаки забрались каждая в свою конуру и, поджав хвосты, поскуливая, мирно посапывали сквозь сон. Накануне вечером гроза разыгралась не на шутку, и молнии сверкали до полуночи, ввергая в волнение жителей поселка.
– Видно, гневаются на нас боги, раз так сверкает небо, – качали головами суеверные жители поселения, насчитывавшего около полутора сотен домов, расположенного в паре десятков верст от стольного града уличей – Пересеченя.
Под утро грохот прекратился, но дождь все лил и лил. Жители спрятались в домах, не подозревая, что бояться им нужно было вовсе не божьего гнева.
Со стороны озера донесся необычный звук, приглушаемый легким завыванием ветра и ударами капель дождя по ровной глади огромного озера. Ветер донес до поселка запах опасности и тревоги, но попрятавшиеся в будках собаки учуяли его слишком поздно. Пять длинных лодок, управляемых сильными руками гребцов, почти одновременно пристали к берегу. Из лодок, побросав весла, под лязг доспехов, выпрыгнули на сушу воины.
Только сейчас ленивые псины подняли лай. Запах крови, пота, жира, размокшей кожи, знакомый каждому псу, резко ударил в носы дворовых шавок, которые повыскакивали из своих жилищ и залились звонким лаем. Но эти звуки уже не могли помочь их хозяевам, которые начали выглядывать в окна и высовываться в чуть приоткрытые двери. Около полусотни хирдманов одноглазого ярла Фрейлафа уже вбежали в обреченный на смерть поселок славян-уличей. Нурманы не издавали ни боевого клича, не дудели в рога, они делали свое дело молча, с настоящим мастерством, упиваясь результатами своей кровавой работы. Крики жителей, ржание коней и мычание коров, заглушили поднятый собаками лай. Кровавая бойня шла полным ходом.