Я приходила после школы. По выходным. Всегда, когда он разрешал, я приходила. Сидела, сжимая, как идиотка, телефон и ожидая сообщения с его разрешением. За это ненавидела его, но к тому времени я принадлежала ему. На самом деле задолго до этого. Как я сказала, сделала бы все, что он попросит.
У нас сложился свой порядок. Я поднималась по этой проклятой лестнице. Мы запирали дверь. Иногда это было нежно. В иные дни — грубо. Думаю, как у любой другой пары. В этом-то все и дело. Какое-то время мне казалось, мы совсем как любая другая пара. Иногда я приносила хлеб или бутылку вина. Мне нравилось что-то для него покупать. Я привыкла воображать, будто это наша квартира, что мы живем вместе, что это наша нормальная жизнь. Воображать такое было легко. Во всяком случае, какое-то время это было легко. Мы занимались любовью, или трахались, или чем уж мы там занимались, но со временем я начала испытывать оргазм вместе с ним. Он был очень терпелив. Всегда шептал мне что-то на ухо. Гипнотизировал меня таким образом. Постоянно побуждал рассказывать ему, что мне нравится. Это? Это? Вот так?
«Тебе придется разговаривать со мной, Мари», — говорил он. «Просто дай себе волю. Скажи, чего ты хочешь», — говорил он. Можно подумать, у меня были какие-то мысли про то, как трахаться. Но все равно я чувствовала себя королевой благодаря его обращению со мной в постели. Он был так деликатен, так точен, и это звучит странно, но это правда — так элегантен… Он уделял мне столько внимания, и в итоге я просто уступила. Я раскрылась, понимаете? Громко выражала свои чувства, была раскрепощенной и счастливой.
Потом, с раскрасневшимся лицом, я слушала его слова про то, какая я красивая. И мне это нравилось. Правда. Честно. Но складывалось впечатление, что я занимаюсь любовью с призраком, фантомом или с кем-то подобным. И не однажды я ощущала, что на моем месте могла быть другая женщина. Кто угодно. Как будто то, чем он занимался со мной в той квартире, не слишком отличалось от того, что он делал в школе, в классе.
Не знаю. Не уверена, что тогда я думала об этом именно в таких выражениях. Это было скорее ощущение, какое-то смутное жужжание, к которому я не хотела прислушаться. Но чувство это я помню: ощущение, что он где-то в другом месте, что он просто выполняет свою работу. Не знаю, странно звучит, но тем не менее эти слова кажутся абсолютно точными.
Самыми лучшими были дни, когда никуда не нужно было идти, когда мне не нужно было возвращаться домой. Такие дни были самыми счастливыми в моей жизни. Он готовил для меня или давал мне слушать музыку, или мы смотрели какой-нибудь фильм. Что бы это ни было, оно всегда превращалось в урок. Как приготовить соус или почему этот музыкант важен, в таком духе. Можно говорить все, что угодно, но тогда, в то время, это было сном. Я выходила за ворота МФШ и шла через серый, холодный, противный город и набирала код, число, которое продолжала считать тайным и магическим. Он впускал меня, кормил и занимался со мной любовью. То есть за той дверью в конце той лестницы находился теплый, прекрасный мир. Мне больше ничего не было нужно.