. Смысл, коротко, в том, что читатель сообщает тексту смысла столько же, если не больше, чем автор. Мы, как читатели, прикладываем свой опыт, свои знания, не говоря уже о нашем невежестве, к смыслу некой работы. Это интересно в качестве литературной теории, но для наших целей, думаю, интереснее приложить это к нашей жизни, к тому, как мы рассматриваем не только тексты, но и окружающий мир. Кто-нибудь понимает, что я имею в виду?
Кара не поняла. Как может какой-то из абзацев означать для каждого читателя не одно и то же?
Силвер написал на доске предложение: «Собака бежала по полю».
— Обдумайте это предложение. Прочитайте его несколько раз. — Он подождал, а потом прочел вслух: — Собака бежала по полю. Собака бежала по полю. Рик, что означает это предложение?
— Собака бежала по полю? — Он уныло посмотрел на Силвера.
— Да, хорошо, отлично. Но дай мне свою интерпретацию этого предложения.
— Здесь нечего интерпретировать — собака бежала по полю.
— Я согласен, — сказал Абдул, не поднимая взгляда от стола. — Это очевидно.
— Нет, приятель, то, что ты видишь, очевидно, но для других предложение может означать разные веши, — сказал Колин.
Силвер кивнул и сложил на груди руки. Он повернулся к Лили, которая теребила косичку, рассматривая доску. Он не сводил с нее глаз.
— Что ты видишь. Лили? Я имею в виду — конкретно.
Она пожала плечами.
— М-м-м… это маленький белый песик, у него нет одной лапы, и он бежит, странно прихрамывая. Он маленький, а поле все покрыто снегом, и он оставляет за собой маленькие следы.
Она не отрывала взгляда от доски, и, когда закончила, мы все засмеялись. Она снова пожала плечами и сказала:
— Вот какую собаку я вижу.
Чего, собственно, и хотел Силвер. И он понял, что Лили даст такой ответ. Затем прозвенел звонок, и у нас остался образ песика на трех лапах, хромающего по заснеженному полю.
На следующий день грянула зима.
Каждый раз все было по-другому. Мы никогда не встречались наедине за пределами квартиры. Мари приходила и запирала дверь. Мы вместе смотрели фильмы. Она жаловалась на родителей.
— Ты все это переживешь, — говорил я ей.
Весь месяц на улице было холодно и серо. Она ходила по квартире обнаженная. Называла меня стариком. Как-то воскресным утром мы проснулись, и она сказала:
— Я тебя люблю. — И покачала головой. — Я знаю, что ты меня не любишь. — Она вздохнула. — Но я тебя люблю. Трахни меня, как будто ты меня любишь.
Я ничего не ответил. Действовал нежно и ласково, зная, как нужно. Гладил ее как можно нежнее. Неторопливо целовал.
— Займись со мной любовью, — попросила она.