Добрый-Пролёткин сладко улыбнулся и сказал на чистейшем английском языке:
— А вот и мистер Макдауэлл! А мы вас заждались.
Гофман раздраженно посмотрел на сенатора и с силой воткнул иглу циркуля в скамейку.
— Да уж. Заждались.
Сенатор от удивления сначала не мог произнести ни слова, а потом громко икнул.
— Это мистер Макдауэлл здоровается, — любезно перевел Добрый-Пролёткин, — и вам здравствуйте.
— Приветствую вас, сэр, — мрачно произнес Гофман.
Наконец, сенатор смог взять себя в руки и попытаться осмыслить ситуацию. Впрочем, безуспешно. А что вообще можно подумать в таком случае? Два высокопоставленных русских чиновника в клоунских нарядах неведомым образом захватили сенатора Соединенных Штатов и ведут с ним безумную беседу.
— Джентльмены, — твердо сказал Макдауэлл, напомню вам, что я — сенатор Соединенных Штатов и нахожусь под защитой Америки. У вас будут очень большие неприятности.
Это заявление вызвало взрыв эмоций. Мрачный Гофман широко улыбнулся, а Добрый-Пролёткин, схватившись за живот, едва не упал со скамейки!
— Вы слышали? — советник-русофил никак не мог отдышаться и тыльной стороной ладони вытирал выступившие слезы. — Вы слышали, Карл Иммануилович, у нас будут неприятности!
— Не говорите, Иван Степанович, очевидно, нам следует приготовиться, — а скажите, — Гофман обратился к Макдауэллу, — какого рода неприятностей нам следует ждать?
Все-таки сенатор достиг нынешнего положения во многом благодаря внутренней твердости и умению собираться в трудной ситуации. Он прекрасно уловил иронию с словах советников и решил придерживаться максимально осторожной тактики, по крайней мере до тех пор, пока не сможет окончательно прояснить собственное положение. А основных вопросов два: где он находится, и кого представляют эти люди.
— Джентльмены, — сказал Макдауэлл мягко, — вы прекрасно знаете, какие меры убеждения имеются в арсенале моего правительства. Кроме того, вы прекрасно знаете, что организацию, которую я представляю, обладает еще большими возможностями. Поэтому, прошу передать вашему руководству, что я открыт для сотрудничества, но при этом рекомендую немедленно вернуть меня на место.
Советники переглянулись.
— Вы, правда, хотите, чтобы мы передали ваши рекомендации нашему руководству? — без тени улыбки спросил Гофман. — Лично я не советовал бы беспокоить наше руководство по пустякам. Даже я не всегда могу предсказать его реакцию. А уж Иван Степанович — и подавно.
— Требования сенатора США — пустяки? Я повторяю…
— Ну, если вы так настаиваете… Передадим, Иван Степанович?
— Безусловно, передадим, Карл Иммануилович, — подтвердил Добрый-Пролёткин.