Мучило Рябова изменившееся на его памяти общее отношение к Капитану. Он застал еще тех мастеров, из старого доброго времени, когда матросы видели их чаще, чем бога, а обращались реже, чем к богу. Когда капитан был таинственной фигурой, эдакой «вещью в себе», недоступной и непостигаемой. Рябов и в мореходку пошел, начитавшись историй о сильной личности на море, наделенной неограниченной властью. Его любимой книгой был «Морской волк» Джека Лондона, которому Рябов, признавая писателя настоящим мужчиной, не мог, однако, простить развенчания Ларсена и собственного самоубийства.
В 1951 году Рябов окончил первый курс Дальневосточного мореходного училища и попал на учебное судно «Полюс». В море его поставили на руль. Собственно, руля на «Полюсе» никакого не было, существовали две большие кнопки-контакты, с их помощью и управляли электрической рулевой машиной. Кнопки забавно щелкали, когда с силой их утопляли в панели, заменившей рулевую колонку. Рябову было скучно на вахте, и молодой курсант, перекладывая перо руля, чтоб удержать «Полюс» на курсе, принялся щелкать кнопками.
Капитаном на «Полюсе» был прославленный дальневосточник Кирий. Потом его именем назвали судно… Он услышал, как забавляется на руле салага, но, как говорится, ухом не повел. Не отрывая глаз от горизонта, Кирий спокойно сказал вахтенному штурману:
— Предупредите этого мальчика, чтоб не развлекался больше на вахте!
И все… Рябов был потрясен. Вот это капитан! Ведь рулевой был ближе к нему, нежели штурман. Но мастер счел ниже своего достоинства делать замечание какому-то лядащему курсантику. Незначительный будто бы случай, но стал в процессе формирования личности Рябова ключевым. Возможно, капитан «Полюса» вовсе не был таким, каким представился он будущему судоводителю, но этот его малый поступок определил все дальнейшее поведение Рябова-капитана. И к титулу этому шел он легко потому, что особицу затвердил Рябов только за мастером. Когда он сам был помощником капитана, то и мысли не допускал, чтоб внешне проявить некую исключительность. «Пока ты только штурман, — твердил себе Рябов, — потому и спрячь амбицию в карман, она тебе сейчас не по чину…» И Рябов числился по разряду исполнительных штурманов, прекрасно постигнувших тайны судовождения, хотя, признаться, особых тайн в сей науке не водится, Тайнами кажутся практические результаты сплава опыта и добросовестности, серьезного отношения к такому непростому противнику, каковым является Океан.
Был Рябов уже старпомом на сухогрузе «Дон» и числился на хорошем счету в пароходстве, когда неожиданно вдруг уволился и перешел в рыбопромысловый флот. Тут ему изменила выдержка… Не захотелось ждать поворота судьбы долгие годы. Торговый флот только раскачивался в своем развитии, судов было мало, а специалистов много. У рыбаков же флот рос, а кадров не хватало. А главное — с геройскими Звездами в рыбной конторе было просто. Там ждала Рябова фартовая удача. Жар-птицы реяли над мачтами сейнеров и траулеров, будто чайки, и парень не промах имел реальную возможность схватить любую из них за хвост.