— Глупости, — сказал он убедительно. — Это ты насмотрелась голливудских фильмов про Россию.
— Слезы Христовы, я вообще не смотрю фильмы! Просто ты имеешь дело с женщиной из Санта-Кроче, сердце мое. У нас там за последние сто лет было восемьдесят переворотов… нет, кажется, восемьдесят один, я не посчитала дурака Чавеса… А еще у нас полиция воюет с герильей, армия с флотом, а политики — друг с другом. И ты хочешь, чтобы мы не научились за милю различать, когда что-то готовится? Полковник, ты дурного мнения о женском уме… Вы все становитесь такие загадочные, такие мачо, когда собираетесь устроить заварушку с пальбой… Счастье ваше, что во главе тайной полиции никогда не ставили женщин, — иначе три четверти переворотов провалились бы из-за того, что женщины заранее распознавали заговорщиков. Во-первых, заговорщик перестает спать с женщинами, потому что тратит все силы на дурацкую болтовню, во-вторых, становится жутко таинственным, в-третьих, все следят за всеми и делают это так по-дурацки… Те трое определенно за тобой следят… но зачем им за тобой следить, если вы с Мигелем чисто случайно попали на корабль? Хотя они к нам сели уже в этом городе… не могу произнести… Положительно, милый, здесь назревает что-то интересное…
— Хочешь посмотреть?
— Вот уж нет, — серьезно сказала она. — Дома насмотрелась. Я хочу отдохнуть и развлечься в вашей стране… ты же не собираешься осуждать бедную одинокую женщину за такое желание? О, вот и Мигель появился, и у него очень нехороший взгляд… но как талантливо он притворился беззаботным, едва направился к нам…
Мазур до сих пор не мог определить, имеет он дело со взбалмошной дурой, временами удивительно точно попадающей в яблочко, или она умнее, чем кажется. И махнул рукой, прижимая ее покрепче, чувствуя сильное тело под легким костюмом…
— Быть может, пойдем на палубу полюбоваться морем? — предложила она.
— Не стоит. Здесь вечерами холодно.
— Тогда уйдем по-английски? Мигель, вам еще не надоело это общество? Пойдемте, я покажу вам вашу каюту… вон идет Хесус, сразу видно, что выполнил все в точности, — а посмел бы не выполнить…
Меланхоличный Хесус кратко о чем-то доложил. Судя по довольному лицу доньи Эстебании, поручения были выполнены в точности, и никак иначе.
Они направились к выходу. Компания Джен старательно притворилась, что вовсе на них не смотрит. В коридоре попался господин Белов, раскланялся с натянутой улыбочкой, не сказав ни слова. Мазуру нестерпимо хотелось оглянуться — ощущение направленного в спину злого взгляда было чересчур уж реальным, — но он пересилил себя.