– Нет, не «мы». Шварц едет домой. Ясно?
Олунд молча кивнул в ответ, и вскоре Жанетт осталась одна.
Сейчас она стояла, широко раскрыв глаза и окоченев от холода, напротив кормы корабля-музея «Васа», и ждала Йенса Хуртига – тот, едва получив известие об исчезновении Юхана, прервал отпуск, чтобы принять участие в поисках.
Увидев полицейскую машину без маркировки, медленно приближавшуюся со стороны Галэрпаркена, Жанетт поняла: это Хуртиг, а с ним кто-то еще. Свидетель, который утверждает, что видел какого-то мальчика одного у воды вчера поздно вечером. Они с Хуртигом уже говорили по рации, и Жанетт понимала: не стоит слишком надеяться на показания этого свидетеля. И все же она убеждала себя не отказываться от надежды, будь та надежда тщетная или нет.
Жанетт попыталась собраться с мыслями и восстановить события последних часов.
Юхан и София исчезли, они просто внезапно пропали. Прождав полчаса, Жанетт начала действовать в соответствии с инструкциями: по громкоговорителям было объявлено о том, что Юхана ищут, а сама Жанетт топталась, сама не своя, возле информационной стойки. Завидев что-то, могущее иметь хоть какое-то отношение к Юхану, Жанетт срывалась с места, но каждый раз ей приходилось возвращаться к стойке. Незадолго до того, как ее надежды окончательно пошли прахом, появились охранники из службы безопасности парка – вместе с ними Жанетт вернулась к беспорядочным поискам. Они нашли Софию, лежащую на одной из гравийных дорожек и окруженную толпой. Растолкав зевак, Жанетт рассмотрела Софию. Лицо, которое совсем недавно было сама свобода, теперь, казалось, только усиливало тревогу и неопределенность. София была без сознания. Жанетт сомневалась даже, что София сможет узнать ее. Сказать, куда делся Юхан, она и подавно не в состоянии. Жанетт не могла остаться с ней – надо было искать дальше.
Прошло еще полчаса, прежде чем Жанетт связалась с коллегами-полицейскими. Но ни она, ни те двадцать с лишним полицейских, которые обследовали дно водоемов неподалеку от парка и прочесывали Юргорден, Юхана не обнаружили. Не обнаружила мальчика и ни одна из оборудованных рацией машин, экипажам которых раздали его приметы и которые патрулировали центр города.
И вот объявления снова звучат по всему парку. Сорок пять минут назад это не дало результатов.
Жанетт знала, что действовала правильно, но действовала как робот. Робот, парализованный чувствами. Такой вот оксюморон. Жесткий, холодный и рациональный с виду, но управляемый хаотичными импульсами. Злость, раздражение, страх, тревога, смятение и готовность покориться судьбе, которые она испытала в течение ночи, слиплись в один мутный ком.