— Чего он лезет? Сто лет не появлялся, а теперь вдруг ему пообщаться захотелось! Гад. — Женька с силой хлопнул дверью и прошагал в кухню.
Налил под краном чайник, бухнул его на конфорку. С размаху пнул ногой табурет. Тот с грохотом полетел на пол, утратив при падении одну из ножек.
Все одно к одному! Куда ни сунься — везде он. И Женя… что же она не звонит-то?!
В коридоре зашлепали шаги. Мать вернула телефон на место и робко заглянула в кухню.
— Наговорилась? — устало произнес Женька.
— Да. Обещал приехать ко мне.
— Ну, это только через мой труп, — заверил он хладнокровно.
Зинаида ничего не ответила, быстро нагнулась, сколупнула с линолеума случайно налипший комок грязи и убралась восвояси.
Женька поднял табурет, привинтил отвалившуюся ножку, перевернул его и сел к столу. Чайник кипел и посвистывал, но ему не хотелось ни есть, ни пить. Он сидел и ждал. Ждал, что Женя угадает его молчаливую мольбу и позвонит. И дождался. Освобожденный Зинаидой аппарат залился трескучим звонком.
Женька пулей вылетел из-за стола и рванул в прихожую. Схватил трубку. Хотел произнести «Пичужка» и не решился. Тихо спросил:
— Жень, ты?
— Это не Женя, — отозвался в ответ веселый голос.
Через три дня «Орфей» уехал. Перед самым отъездом Жене позвонил Санек.
— Женечка, как ты?
— Все в порядке, Саня.
— Маме лучше? — в его голосе слышалось искреннее волнение.
— Пока что нет. Но врачи говорят, что должна пройти хотя бы неделя.
— Если хочешь, я могу остаться с тобой, не поехать.
— Что ты! Я со всем справляюсь одна.
— Ну, как знаешь. Мне жаль, что мои прогнозы насчет вас с Жекой не оправдались. Придется вам мириться после поездки.
— Придется. — Женя вздохнула. Поколебалась немного и прибавила. — Ты там… приглядывай за ним.
— В смысле? — не понял Санек.
— Ну, чтобы он не натворил каких-нибудь глупостей. Он же без башни, тем более злится на меня невесть за что.
— Ясно, — проговорил Санек. — Постараюсь выполнить твою просьбу.
Женя подумала, что его самоотверженность и преданность достойны восхищения. И еще, что когда она увидела его в первый раз, то никак не ожидала такого рыцарского поведения.
— Спасибо, Санечка, — тепло поблагодарила она.
— Не за что, Женечка, — усмехнулся Санек. — Маме передавай огромный привет. Когда вернусь, обязательно навещу ее.
— Хорошо, передам. Целую тебя.
— И я тебя.
Они расстались. Женя физически ощущала наступившее одиночество. Она представляла себе, как ребята едут в поезде, как веселятся, прикалываясь друг над другом, как ругается Лось, стараясь казаться суровым. Еще она представляла себе Женьку, сидящего где-нибудь в дальнем углу, либо спящего, либо взирающего на происходящее вокруг с отрешенным видом.