— А-а!
— С другой стороны, — продолжал взволнованный Мистер Эппли, — Трелони не был убит. Впрочем, он и не мог быть убит. Высшие возможности медицинской науки были задействованы, чтобы прийти к заключению, что он умер вообще без всякой причины.
В течение нескольких мгновений в нашей маленькой гостиной, где шторы были наполовину задернуты, чтобы защитить нас от летнего солнца, повисла тяжелая тишина.
— Мой дорогой Уотсон, — нарушил ее Холмс, сердечно обратившись ко мне, — будьте добры передать мне глиняную трубку с пирамиды — из тех, которые стоят над диваном. Спасибо. Мне кажется, что глиняная трубка — хороший стимулятор для размышлений. Могу я вам предложить сигару?
— Крас ингенс итерабимус эквор[1], - ответил пастор, тронув своими забавно измазанными пальцами бакенбарды. — Но сейчас, спасибо, нет. Я не могу курить. Я не осмеливаюсь курить! Это меня собьет с мыслей. Я знаю, что должен изложить вам исчерпывающие подробности возможно более точно. Однако мне это непросто. Вы заметили, что у меня несколько рассеянный вид?
— И в самом деле.
— Так вот, мистер. Когда я был молод, то прежде чем посвятить себя служению Богу, я хотел изучать медицину.
— Хорошо, — нетерпеливо перебил пастора Холмс. — Но сегодня утром вы были взволнованы…
Он бросил на нашего клиента свой острый взгляд.
— И… и наверное, поэтому сегодня утром, прежде чем сесть в поезд и отправиться в Лондон, вы пролистали несколько книжек в своем кабинете?
— Да, мистер. Медицинские книги.
— А вам не кажется неудобным, что в вашем кабинете книжные полки повешены слишком высоко?
— Честное слово, нет. Да и могут ли книжные полки быть слишком велики или слишком высоки для книг?
Не договорив, пастор осекся и разинул рот. От этого его продолговатое лицо показалось еще длиннее.
— …А сейчас, я уверен… Я совершенно уверен, — заговорил он. И даже настаиваю на том, что я вам ничего не сообщал ни о моих книгах, ни о высоте моих книжных полок. Откуда вы все это смогли узнать?
— Ну, это пустячное дело! Откуда я, например, знаю, что вы холостяк или вдовец, и что у вас довольно небрежная служанка?
— В самом деле, Холмс, — воскликнул я, — тут, кроме мистера Эппли, есть еще кое-кто, кому хотелось бы знать, как вы обо всем этом догадались?
— Пыль, Уотсон!
— Какая пыль?
— Посмотрите на указательный палец правой руки мистера Эппли. На его кончике вы заметите пятнышки той темно-серой пыли, которая накапливается на книгах.
— Замечательно! — восхитился я.
— Детские забавы, — ответил он. — И я приношу извинения нашему гостю за то, что прервал его рассказ.