Романтический интерес моего покровителя, мистера Ченга, мало для кого в городе был новостью. Разумеется, окружающие понимали и специфику этих отношений и все сопутствующие сложности — эти двое вполне могли наброситься друг на друга. И вовсе не для того, о чем можно было подумать. И с голыми руками, и с пистолетами. Что неоднократно, судя по слухам, и делали. В ходе решения каких-либо разногласий.
Но с другой стороны — оба все еще живы! А это о многом говорит!
Но главное — упоминать об этом и даже намекать на это никто в городе не рисковал, даже «за глаза» — перманентная непредсказуемость Ченга и строго контролируемая отмороженность Балалайки как-то не располагали к неодбуманной болтливости… А идиоты в Роанапра надолго не задерживаются — теория Дарвина в этом замечательном городе действует безотказно!
— А как у тебя с японским языком, Йоган? — Неожиданно спросила Балалайка.
— Никак, тетя Лена. — Удивился я.
Меня разговор начинал напрягать. Несмотря на приветливость Балалайки. Она такая женщина, что… Как бы это описать… Она — тяжелая. Железобетонная. Чугунная. Вроде и говорит ласково, и улыбается мило, и вся такая домашняя и симпатичная, и котик этот на плоском животике под двумя серьезными выпуклостями, и котятками на длинных сильных ножках, и фигура — весьма и весьма… зрелая и женственная. «И все дела», как говорится…
А все равно — напрягает. Заставляет нервничать и дергаться. Во всяком случае — меня. Подозреваю, что дело в моем чутье настоящего жителя Роанапра. Это сколько я уже здесь — полтора года, два?
Интересно, что господин Ченг такого дискомфорта в общении у меня не вызывает. Хотя, он не менее опасен, чем дама его сердца. Видимо, дело в том, что я «хожу под Ченгом», а не «под Балалайкой». Разные эгрогоры, так сказать. Пусть и дружественные друг к другу. Временами. Местами.
— Это плохо, Йоган! Очень плохо! — Балалайка поставила передо мной чашку с черным сладким чаем.
Да где ж Ритку-то носит, а?! Мне этот разговор все больше и больше не нравится!
Полчаса назад по телефону в «Доме Чоу» от меня в ультимативной форме потребовали прибыть «в расположение „Отеля Москва“ и искупить свою вину». Узнав у мадам Чоу, что пока нет никаких планов по использованию Йогана ни в качестве Хранителя Веера, ни в качестве «курьера», я отпросился на вечер. Мадам Чоу недовольно поджала губы — к моим контактам с Маргаритой она относилась резко отрицательно (хотя стабильно и технично «съезжала с темы», когда я начинал троллить ее вопросом «Плохая компания? Почему, МАТУШКА Чоу?») — но почему-то сегодня возражать не стала. Уложив спать осоловевшую после сытного ужина Йонг (вот она, кстати, никак и никогда не возражала против моих встреч с Риткой, хотя, казалось бы, был наиболее заинтересована в моей изоляции «по этой части»), и опрометью кинулся сюда.