Она кивнула.
— Я обещала хранить тайну. Клялась глубинным кеном. Влад прав — ты не должна знать. Это слишком… страшно, чтобы просто поверить, но, клянусь, он не врал! Если бы у меня было хотя бы одно сомнение, хотя бы намек на него, я голосовала бы за Филиппа.
Разговор превращался в подобие абсурда — Оля пыталась до меня донести странными намеками… Что? Что Влад поступил правильно? Наверное, я сплю, или скоро конец света, или это просто зазеркальный мир!
— Какие бы ни были причины, — выдохнула я. — Они не изменят того, что я пережила. Не оправдают убийства. Никогда!
— Иногда люди делают больно, чтобы защитить, вылечить… Как врачи.
— Защитить от чего?
— Не могу сказать.
Я покачала головой.
— Знаешь, что… Забудь! — Развернулась и быстро пошла в сторону постройки.
Домик действительно выглядел заброшенным и старым, но мысленно я согласилась с Владом: если он представлял ценность для атли, лучше не привлекать внимание новеньким ремонтом.
Внутри оказалось на удивление чисто и уютно: небольшой коридорчик вел в единственную комнату без мебели, с неизменным белым кругом на полу. Я улыбнулась, вспоминая, как мы с Филиппом рисовали такой же в лесу ночью.
В одном из углов находился огромный камень, напоминающий валун. Влад подошел и положил на него руки. Закрыл глаза, и показалось, на лице отразилось предвкушение. Возникло ощущение, что я чувствую его, даже могу предположить, о чем он думает. Плохо. Скорее всего, ванильный кен так влияет на меня. Или проклятие.
— Сколько времени тебе нужно, Макаров? — спросил он с явным нетерпением в голосе.
— Хватит пары минут.
— Отлично.
Филипп вышел из комнаты, а когда появился снова, был одет в белую рясу в пол с красной оборкой. «Прям Понтий Пилат», — подумала я. В руках он держал старую книгу в твердом переплете с затертой коричневой обложкой и обтрепанными краями. Кирилл внес специальную подставку, похожую на небольшую трибуну и поставил ее в центре.
— Началось! — прошептал мне на ухо Глеб и улыбнулся. Затем взял за руку. Я тут же почувствовала себя лучше, и вдруг поняла, что доверяю ему.
— Приступай, жрец, — повелительно произнес Влад.
Филипп положил книгу на подставку и открыл ее. Мы встали в круг, взявшись за руки, и он начал читать.
Язык был мне незнаком, я даже не могла предположить, к какой языковой группе он относится. «Дурдом какой‑то», — подумала, глядя на серьезные лица всех присутствующих. Единство, таинство, принадлежность… Ерунда все это! Просто мне не дано почувствовать, проникнуться. Может, я и вовсе не та, за кого…
Ощущения нахлынули резко, волной. Перед глазами поплыло, в голове зашумело, в районе пупка приятно заныло. Я мгновенно опьянела, и посильнее, чем тогда в лесу. Время, казалось, замедлилось. Тело отказывалось подчиняться, и я с трудом разлепила веки, осмотрелась.