— Я принимаю твою власть надо мной…
…Свежий ветер коснулся моего лица. На улице было прохладно и хорошо — гораздо лучше, чем в душном помещении, которое стало свидетелем очередной моей слабости. Уже совсем стемнело, и звезды рассыпались бисером на раскинувшемся куполом небосклоне.
Глеб курил в сторонке, сидя прямо на пожухлой от жары траве. Я присела рядом, взяла у него из рук сигарету, затянулась.
— Теперь ты понимаешь, что значит — быть частью племени. Можешь выбирать. Уйти, отречься, если хочешь.
— Я не уйду, — уверенно сказала я. — По крайней мере, пока не сойдут твои синяки.
Всю дорогу назад я молчала, наполненная противоречивыми ощущениями и вопросами без ответов. Мы вернулись туда, откуда приехали, и припарковались у красивого двухэтажного дома.
— Почему не в город? — сонным голосом спросила я.
— Вермунд просил заехать — говорил, у него для нас новость, — ответил Глеб.
— А мы типа должны повиноваться теперь? После присяги?
Он поморщился.
— Это все формальности, Полина. Но есть одно правило. Всегда слушай, что говорят друзья, а что говорят враги — слушай внимательно, — сказал он с серьезным видом. — Так учил меня отец — тот, что воспитал.
Я не стала с ним спорить. Слушать Влада сейчас хотелось меньше всего, но не идти же в город пешком.
Красивая обстановка гостиной отдавала фальшью. Как странно, ведь люди стремятся так жить — копят, хватаются за деньги, но что они дают в итоге? Иногда от них просто тошнит. И хочется назад, на маленькую кухню с фиалками — где воздух буквально пропитан надежностью и заботой.
Теперь‑то уж точно поздно. Искать, объяснять, мириться. Матвей вряд ли поймет мою магическую составляющую. И уж точно не примет то, что я общаюсь с Владом.
Он подошел ко мне, как только мы вошли в дом. Взял за руку и скомандовал:
— Идем.
Я настолько устала, что не стала даже спорить — послушно поднялась за ним на второй этаж. Он остановился у одной из комнат, открыл дверь и настойчиво подтолкнул меня, побуждая войти.
Комната была большой — больше Олиной — и не зефирной. Двуспальная кремовая кровать с покрывалом на холлофайбере, белый комод, огромное окно, украшенное шторой из газа с косым ламбрикеном. У окна — дверь, ведущая, по — видимому, на балкон.
В углу большая — в половину моего роста — драцена.
— Нравится? — улыбаясь, спросил Влад.
Я нахмурилась.
— Допустим.
— Твоя.
Я еще раз осмотрелась. Прошлась, провела рукой по гладкой поверхности комода. Покачала головой.
— Не знаю…
Влад приблизился, но дотрагиваться не стал. Словно знал, чувствовал, что мне это не нужно. После того, что произошло у очага, я бы этому не удивилась.