За что он извинялся, я не поняла, но осторожно кивнула и вновь посмотрела на Влада.
— Я упала.
Выражение его лица изменилось. Влад подошел ближе, присел рядом, сжал мою ладонь. Теплые руки и от него самого пахнет теплом. Надежностью.
Я закрыла глаза, досчитала до десяти. Все обман, ошибка — Влад какой угодно, только не надежный. Не для меня.
— Что случилось? — Забота в его голосе придала сил и немного расслабила. Это пошло на пользу — головная боль утихла, изредка подавая пульсирующие сигналы, но уже терпимые.
— Видение, да? — спросил Глеб. — Тебя будто силой со стула сбросило.
— Я видела человека в черной одежде, а с ним Риту, — сказала я. — Он не держал ее, не принуждал, но все же она была… Куклой! Он будто управлял ею, а потом… — я запнулась, подбирая слова. Воспоминания вызвали чувство брезгливости, словно тот мужчина запачкал меня, узнал мысли и тайные желания. — А потом он влез мне в голову. Словно…
— Подчинил тебя. — Влад не спрашивал — утверждал. Хлестко посмотрел на Глеба, не выпуская моей руки.
«И не отпускай, — подумала я. — Так хорошо просто сидеть рядом, чувствовать твое тепло».
— Чертов колдун вернулся! — пробормотал Глеб и поморщился.
— А ты сомневался? — К моему сожалению, Влад все же выпустил мою ладонь, поднялся. Резко накатила тревога, заныло в районе желудка. — Никому не выходить из дома! Я найду Лару. — Он посмотрел на меня и добавил: — Присмотри за ней, Глеб.
— Хорошо.
Это был первый раз за все время, когда они пришли к согласию. А это значило одно: опасность слишком велика, чтобы ругаться. По позвоночнику холодком пробежал страх, пуская корни в спинной мозг, подчиняя нервную систему.
Опасность. Первая опасность в неизведанном еще магическом мире, и я реально не знаю, что делать.
Глеб придвинулся и вновь обнял меня за плечи. Я всхлипнула, положив голову ему на плечо, и закрыла глаза. Успокоиться. Нужно просто привести в порядок мысли, не паниковать. Уверена, они знают, как бороться с черным человеком, или хотя бы как защититься.
— Ну, не раскисай… — Глеб осторожно и неуклюже погладил меня по голове.
Не раскисать оказалось сложно. Впервые в жизни до одури захотелось, чтобы Влад остался рядом. Плевать, чем это вызвано — проклятием, болезненной привязанностью или любовью. Лишь бы он обнимал меня, пусть недолго, но позволил почувствовать безопасность, защищенность и заботу. Участие.
Но он ушел. Словно ничего не было, словно мы чужие. Мы и есть чужие… Щеки обожгло слезами обиды.
Нужно переключиться на что‑то другое, не думать о нем. Я повернулась к Глебу.
— Кто это был? Я имею в виду, тот, из видения.