И получалось так, что к утреннему разговору с императором Лакапин вовсе не был готов. Он не находил слов, чтобы отмести от себя злостный выкрик, не знал, как выразить своё стремление служить империи бескорыстно. И выходило так, что у него не было желания встречаться с императором и затевать с ним разговор, чреватый непредсказуемыми последствиями. В конце концов Лакапин решил ни в чём не оправдываться, во всём согласиться с юным императором, полагаясь на его лесть.
И произошло так, что встреча, состоявшаяся перед утренней трапезой, была самой короткой, какие у них раньше случались. Сказали они друг другу всего по несколько малозначащих слов и сошлись на предложении Лакапина привлечь «третейского судью».
- Божественный, послушай меня. Как обручим Марию и Петра да проводим их, так поедем к твоей матушке. Пусть она и решит за нас, как нам стоять в этом мире: бок о бок или по-иному.
Константин благодарно улыбнулся, тронул Лакапина за руку и сказал:
- Ты хорошо придумал. - И тихо добавил: - Мы оба соскучились по Зое-августе.
Глава шестнадцатая. СЛОВО «ТРЕТЕЙСКОГО СУДЬИ»
За утренней трапезой Роман Лакапин сел рядом с царевичем Петром.
- Как спалось, наследник престола? Или ночь без сна прошла? - спросил Лакапин Петра.
- О, я умею спать, когда близко ревут быки, - улыбнулся тот.
- Это славно. Я же ночью думал о том, что у нас с Болгарией сегодня памятный день. Мы заложим первый камень в храм нашего мира и содружества. Так ли я говорю, царевич Пётр?
- Я бы не сидел здесь, если бы всё было по-иному. Однако не могу понять, почему и сегодня нет за столом невесты?
- Ты скоро её увидишь.
Когда закончилась трапеза, все стали собираться во Влахернский храм на обручение Петра и Марии. И в это время мать Марии, Раиса, привела дочь в зал. Она увидела многих вельмож и смутилась. А к ней уже подходил царевич Пётр. Вот они уже рядом, можно достать друг друга рукой. Перед Петром, опустив голову, стояла юная девушка, рослая, но тонкая, как хворостинка. Черные локоны упали ей на лицо. У Петра не было слов, чтобы дать о себе знать. Но она видела его туловище, ноги и, поняв, кто перед нею, подняла лицо. У Петра перехватило дух. Перед ним был ангел с большими карими глазами, затенёнными ресницами, с тонким прямым носом и манящими, чуть припухшими алыми губами. Мария улыбнулась.
- Здравствуй, царевич Пётр. Я тебя помню.
- Здравствуй, пресветлая Мария. Я приехал за тобой, - обрёл дар речи царевич. - Ты готова идти в храм на обручение?
Мария посмотрела на мать, та кивнула головой, и девушка ответила:
- Я готова.