Пришёл час, и все направились во Влахернский храм. Он был близко, дошли до него пешком. Император с Еленой выступали впереди, за ними - Мария и Раиса, взявшись за руки. Следом шли Пётр с Лакапином и Христофором.
Священник Григорий уже побывал в храме, и там по его просьбе всё приготовили для обряда обручения. Хор пел псалмы, горели свечи, пахло ладаном. Будущие жених и невеста предстали перед епископом и священниками. Обряд начали с причащения. Петру и Марии поднесли хлеб и вино. Громко звучала молитва, читаемая епископом. В ней говорилось о непостижимости тайны превращения хлеба и вина в тело и кровь Христову.
Наблюдавший за таинством причащения Багрянородный думал в эти мгновения о том же, о чём говорил Петру Лакапин. Он видел, как в эти минуты вершится исторический акт, и его должно было записать в хроники, чтобы потомки могли сказать, что в этот день и час благодаря обручению царевича Петра и Марии было положено начало миру между Византией и Болгарией на долгие полвека.
Той порой священники принесли на блюде обручальные кольца, и одно из них воцарилось на тонком пальце Марии, другое - на крепкой руке Петра. Хор увенчал помолвку. Все вздохнули свободно. Помолвленные, отныне жених и невеста, смотрели друг на друга счастливыми глазами. Деловой нравом логофет дрома Таврион сказал за торжественным трапезным столом:
- Хорошее приобретение сделал в Византии царевич Пётр. Такие невесты, как Мария, редкость в наше время.
Багрянородный понял эти слова во всей их многозначности.
А после помолвки и торжественной трапезы со здравицами и пожеланиями начались сборы жениха и невесты в дальний путь. Собирали Марию в благословенную Софию щедро. Увозила она в Болгарию двадцать тюков добра, навьюченных на десять лошадей. Ничего не пожалел для внучки Лакапин. Упаковали в тюки шёлковые и парчовые ткани, ковры, русские меха, сафьяновые сапожки впрок и на «вырост». Две тяжёлых кожаных сумы с золотыми и серебряными монетами погрузили воины на лошадь. Не поскупились на дары и Багрянородный с Еленой. Они подарили Петру и Марии шубы из русских мехов, золотые и серебряные приборы для большой трапезы. Наконец сборы завершились, и на пятый день после приезда Петра в Магнавр молодых проводили в путь. Сопровождала их конная сотня гвардейцев Христофора.
Пришла пора Багрянородному и Лакапину отправляться в монастырь святой Каллисты. Оказалось, что с пустыми руками ехать в обитель нельзя, потому как к новым кельям, трапезной, храму нужен был всякий приклад. Нагрузили две повозки даров. А самым важным на тех возах был русский воск на свечи, лампадное масло, мука на просвиры и ещё вино для причастия. Отправились в путь Багрянородный и Лакапин в хорошем расположении духа, и, хотя о Зое-августе у них речи в дороге не было, каждый думал о ней, и думы их во многом совпадали. Оба надеялись, что Зоя-августа благословит их союз, суливший одному из них безмятежную жизнь созерцателя и мыслителя, а другому - нелёгкий труд и ратные подвиги во имя державы, а ещё во имя славы, которая придёт к нему, - Лакапин в это верил и убеждал себя, что она будет заслуженной.