Шум — первое, на что обратила внимание Мелоди, впервые оказавшись в Берлине два месяца назад. Город был наполнен таким же оглушительным хаосом звуков, как и ее родной Нью-Йорк. Грохот и рев грузовиков и автобусов, завывание гудков такси моментально вызвали у Мелоди уютное ощущение — она сразу же почувствовала себя здесь как дома.
Городской шум не прекращался ни на секунду. Даже в полночь до ее квартиры, расположенной на третьем этаже, доносились с улицы знакомые звуки, и, казалось, убаюкивали ее.
Наверное, она уже настолько свыклась с визгом тормозов и шуршанием шин, что понадобилось несколько минут, чтобы мелодичная, но настойчивая трель телефонного звонка смогла вырвать ее из сладкого и глубокого забытья.
Бросив сонный взгляд на электронные часы у изголовья, Мелоди заметила, что еще нет и четырех часов. Телефонный звонок в столь неурочный час мог означать одно из двух: стихийное бедствие или болезнь кого-то из близких. С легкой дрожью и упавшим сердцем Мелоди сняла трубку.
— Алло, — произнесла она хриплым со сна голосом.
Решительный мужской голос в трубке потребовал:
— Мне нужен М. Л. Адамсон.
Мелоди, задетая резкостью тона незнакомца, так же невежливо бросила в ответ:
— Звоните утром.
— Утром будет уже поздно. Мне нужно поговорить с Адамсоном прямо сейчас. Немедленно! Не спорьте, а лучше дайте ему скорее трубку.
— Слушайте, отстаньте! — взорвалась Мелоди и со злорадным удовольствием услышала долетевший до нее протестующий возглас — как раз в тот самый момент, когда она бросала трубку на рычаг. Но не успела Мелоди отдернуть руку, как телефон затрезвонил опять. Спрятав голову под подушку, она попыталась не обращать внимания на звонок — но напрасно. Хотя Мелоди прекрасно понимала, что ее покой опять нарушает тот же самый грубый незнакомец, она, в конце концов, сдалась.
С обреченным вздохом она подняла трубку:
— Ну ладно. Ваша взяла.
— Пока еще не совсем. Мне нужен сам Адамсон. Ну, будьте умницей и передайте трубку своему дружку. У меня к нему одно дельце есть.
С трудом подавив вспыхнувшее раздражение, Мелоди произнесла как можно более любезно:
— По-моему, четыре часа утра — не самое подходящее время для деловых переговоров. Если, конечно, речь идет о частном бизнесе… Не потрудитесь ли в двух словах изложить суть дела?
— Только не вам. У меня нет времени удовлетворять праздное женское любопытство. И вообще, я страшно удивлен, что Адамсон позволяет всяким… вмешиваться в свои дела. Какой смысл? Ведь чем скорее я смогу поговорить с ним, тем скорее вы оба сможете возобновить… хм… занятия, которые я, видимо, прервал своим звонком, неужели не ясно?
