Она подала Алексу руку, но вместо того чтобы взять ее под локоть, Алекс порывисто обнял ее.
— Я искренне желаю тебе счастья, Эмили. Надеюсь, ты это знаешь.
Все утро ее глаза оставались сухими, но от охрипшего голоса Алекса Эмили чуть не расплакалась.
— Я знаю, Алекс. И очень надеюсь, что ты тоже найдешь свое счастье.
Он пожал плечами, обнял ее снова и отступил.
— Возможно, найду, ведь ты и Мадлен теперь хорошо устроены.
— Как будто бы мы тебя сдерживали. Своей холостяцкой жизнью ты больше обязан книгам, а не Мадлен и мне.
Алекс попытался погладить ее по голове, Эмили ойкнула, и он припомнил, что не стоит портить прическу невесты.
— У всех свои пристрастия, не так ли? — сказал он.
Алекс не знал о ее книгах. И она впервые пожалела, что так и не сказала ему. Долг сделал ее брата строгим, но он никогда не подрезал ей крылья. И пока не появился Малкольм, брат был самым лучшим защитником, которого она знала.
Эмили вновь задумалась, почему Алекс так быстро решил выдать ее за Малкольма, ведь он отлично знал, что Пруденс эта партия куда нужнее. Но спорить и требовать от него признаний на пути к собственному венчанию было совсем не ко времени.
Она попыталась улучшить его настроение.
— Возможно, нам с Мадлен стоит заставить тебя жениться, раз уж ты так хорошо позаботился о нас.
Алексу хватило выдержки, чтобы рассмеяться.
— Если найдешь женщину, которая будет вам равна, отправь ее ко мне.
Она взялась за руку Алекса и позволила провести себя по вестибюлю к двери во внутреннее святилище. Эмили не собиралась выходить замуж. Но ей пришлось делать вид, что она рада тут находиться, словно не сомневается в счастье будущего единения. У нее был долг перед семьей. И перед Пруденс.
И перед Малкольмом.
Они остановились, ожидая, когда перед ними откроют последнюю дверь. Эмили вцепилась в локоть Алекса, другой рукой судорожно сжимая букет.
Когда Алекс ввел ее в церковь и вдруг пошел быстрее, чем она ожидала, чем была готова, Эмили почувствовала себя так, словно попала в другое время. Собравшаяся в церкви толпа словно явилась из средневековья, шумная, радостная, как на ярмарке, вместо сдержанной и чопорной пресвитерианской аудитории, которой она ожидала. Она знала, что МакКейбы принадлежат к англиканской церкви, но даже на юге никогда не встречала в храмах такого простора и радостного ощущения праздника.
Это было празднество, на котором она стала главным событием дня. Алекс почти что тащил ее к постаменту. Эмили смотрела прямо перед собой, пока не увидела мужчину, который ее ожидал. И чувствовала себя при этом выбитым из седла рыцарем, которого правила турнира толкают навстречу безжалостному врагу.