— Прекрасно, — улыбнулся Бейдр. — Вы тоже приезжайте. Недурно развлечемся.
Калифорниец подмигнул и усмехнулся.
— Я наслышан об этих французских девчонках, — сказал он. — Это правда, что на пляжах они ходят без лифчиков?
— Некоторые, не все.
— Готов побиться об заклад, я там побываю. В войну я в Европе не был. Только в Северной Африке немного поболтался в зенитчиках, и единственные девочки, которых видел, это были слащавые проститутки. Ни один уважающий себя мужчина к ним не прикасался. Все они были либо трипперные, либо за углом стоял ее ниггер с ножом, чтобы погнаться за тобой.
Совершенно очевидно, Хатчинсон не представлял себе, что говорит сейчас об арабских странах. У него в голове не возникало ассоциации между туземцами Северной Африки и человеком, с которым он откровенничает.
— Война — время тяжелое, — сказал Бейдр.
— Ваша семья принимала в ней участие?
— Не совсем. Страна наша маленькая и, наверно, никто всерьез не думал сражаться из-за нее. — Он не стал упоминать о том, что принц Фейяд заключил соглашение с Германией: если Германия победит, то группа Фейяда возглавит всю нефтяную промышленность на Ближнем Востоке.
— Как по-вашему, — спросил Хатчинсон, — будет еще одна война на Ближнем Востоке?
Бейдр пристально посмотрел ему в глаза:
— Ваши предположения столь же близки к истине, как и мои.
— Да-a, если что и случится, — сказал Хатчинсон, — я думаю, вы всыплете им как надо. Настанет время, когда надо будет кому-нибудь приструнить этих евреев.
— У нас не очень много клиентов евреев? — спросил Бейдр.
— Нет, сэр, — заверил Хатчинсон. — Мы не очень-то их жалуем, вот поэтому.
— А вы не думаете, что поэтому мы и профукали дело с Ранчо дель Соль? — спросил Бейдр. — Потому что разработки вели там несколько евреев?
— Должно быть, это и есть причина, — быстро согласился Хатчинсон. — Они хотели вести бизнес с еврейскими банками в Лос-Анджелесе.
— Я полюбопытствовал. Кто-то сказал мне, что нас перешибли. В Лос-Анджелесе им дали ссуду под основной капитал, а мы запросили на полтора пункта больше.
— Евреи нарочно это сделали, чтобы подставить нам подножку, — сказал Хатчинсон.
— В следующий раз вы подставите им. Я хочу, чтобы наш банк был конкурентным. Это единственный способ привлекать крупных дельцов.
— Даже если они евреи?
Голос Бейдра поскучнел:
— Не смущайтесь. Мы с вами говорим о долларах. О долларах Соединенных Штатов. Эта сделка могла принести нам доход в два миллиона долларов на основной капитал за три года. Если бы мы уступили полтора пункта, это все-таки дало бы нам полтора миллиона. Мне совсем не нравится, когда такие деньги уплывают.