Он бесстрастно смотрел на нее сверху; только пульсирующая жилка на виске выдавала, чего ему стоит сохранить контроль над собой.
Через некоторое время слезы унялись, она взглянула на него. Глаза ее опухли, лицо искажала боль.
— Что мне делать? — хриплым, пустым голосом прошептала она, задавая вопрос скорей себе, чем ему. — Чем будет моя жизнь без них?
Он не ответил.
Она медленно встала и направилась к двери. На полпути обернулась:
— Бейдр!..
В его голосе была все та же неумолимость:
— Не трать попусту время, женщина. Лучше уйди и возблагодари Аллаха за его милосердие.
Глаза их на миг встретились. Воля к борьбе иссякла в ней. Она медленно вышла из комнаты.
Он запер за ней дверь и вернулся к письменному столу. Долго стоял и смотрел на видеопроигрыватель, потом наклонился и еще раз нажал клавишу пуска. И почти сразу же другую — красную.
Сорокаминутная запись была стерта за четыре минуты. Он перемотал пленку и вновь нажал на пуск. На этот раз пленка пошла с нормальной скоростью, но изображения на экране не возникло. Он был бел и чист.
Бейдр нажал на стоп-клавишу. Аппаратура упрощала жизненные сложности.
Если б только существовала где-нибудь клавиша, нажав которую человек мог дочиста стереть запись с пленки жизни и начать все сызнова.
Войдя в самолет, Джордана была удивлена, встретив там Лейлу с двумя молодыми людьми. Молодой человек в плохо сидящем костюме с оттопыренными карманами — типичный клерк из ближневосточной страны — учтиво встал.
— Я не знала, что вы летите вместе с нами, — сказала Джордана.
У Лейлы тон был странно вызывающий. Она говорила по-арабски:
— Ты что, возражаешь?
Джордану это озадачило. Лейла всегда разговаривала с ней на английском или по-французски. Но, возможно, дело было в том, что ее приятели владели этими языками не столь хорошо, как она. Джордана отбросила догадки и ответила по-арабски:
— Да нет, нисколько. Я рада, что ты с нами. Просто я удивлена. Твой отец ни слова об этом не сказал.
— Он мог забыть.
«Он не забыл», — подумалось ей. Она не видела его с того самого утра, когда он объявил ей свой приговор. Позднее в тот же день он укатил в Женеву и приехал домой только чтобы попрощаться с мальчиками.
— У него масса дел, — сказала она по-арабски. Вежливо повернулась к молодым людям.
Лейла поняла намек и представила их.
— Вторая жена моего отца, госпожа Аль Фей. А это Фуад Азиз и Рамадан Сидки. Они летят со мной на уикенд к себе домой.
— Ахлан, — сказала Джордана.
— Ахлан фики, — ответили они смущенно, с неуклюже резким поклоном, словно это было для них непривычно.