Лепнина на потолках, мебель в комнатах — все, все было создано любовью и старанием людей, гордых за свое дело.
Дэвид, конечно, видит во всем этом совсем другое: надорвавшихся, искалеченных подмастерьев, выброшенных с работы, ничтожные гроши, которые мастера получали от богатых заказчиков.
— Чего грустишь? Дружок, что ли, обидел? — послышался голос.
Энн обернулась, пытаясь улыбнуться, и увидела худого, прыщавого юнца, наблюдавшего за ней. Его товарищ, хихикнув, заметил вполголоса:
— Будь у нее дружок, она не была бы такой скучной.
Слова эти ничуть не смутили Энн — колкости Рея были похлеще. И как это ему удается?
— Чем увенчались поиски работы, Джон? Что-нибудь слышно? — спросила она, пропустив мимо ушей оба замечания.
— He-а… Вряд ли что получится.
— Тебе стоило бы попытаться овладеть какой-нибудь профессией.
Энни уже заранее знала ответ и не удивилась, когда подросток уныло покачал головой. Да, подумала она, когда общественная система жестоко обходится с тобой, трудно вообще во что-то верить.
Через час она уже ехала домой, представляя неизбежный разговор с Рейтом, со страха чувствуя спазм под ложечкой.
Подъезжая к заднему крыльцу через двор, где раньше были конюшни, она с удивлением обнаружила чужую машину.
Энни вошла в дом и двинулась через лабиринт коридоров и полутемных комнат. За дверью в парадном холле слышались голоса, и она замерла, узнав один из них. Ее двоюродный дядюшка! Что он здесь делает и, главное, как он сюда попал? Набрав в легкие побольше воздуха, Энн распахнула дверь.
Патрик стоял к ней спиной, его лысина сияла в лучах зачем-то включенного электричества. Рядом стоял незнакомый человек, который вместе с ним внимательно разглядывал старинную люстру.
— М-м-м… я полагаю, за нее можно будет выручить приличную сумму, хотя теперь уже не так много охотников до подобных вещей — слишком старая и слишком дорогая. Пожалуй, лучше вывести ее на континент, найти агента… — Незнакомец замолчал, заметив Энн, и подтолкнул Патрика.
— А, Энни! — воскликнул тот.
Добродушие в его голосе не обмануло маленькую хозяйку: она хорошо знала цену этому человеку и разделяла те неприязнь и недоверие к нему, которые испытывали ее дед и отец.
— Что ты здесь делаешь, Пат? — спросила она, насупив брови, оставляя без внимания его фальшиво-дружеский тон.
Незнакомец отошел прочь и стал разглядывать деревянную резьбу лестницы, а сам Патрик, почувствовав враждебность Энн, метнул на нее недобрый взгляд и сказал с наигранным спокойствием:
— Да вот, осматриваю свое имущество.
— Оно пока не твое, — жестко ответила Энн.