Наконец-то Рейт оторвался от нее, и в следующий момент Энн уже почти смеялась над бессильным гневом дядюшки и смущением его приятеля, который все пытался понять, в чем дело и почему его втянули в какое-то сомнительное предприятие.
— Вы еще обо мне услышите, — угрожающе проговорил в дверях Патрик. — Вы пока что не женаты, а кроме того…
— Всего доброго, Патрик, — невозмутимо перебил его Рейт и плотно прикрыл за гостями дверь.
Воцарилось тяжелое молчание.
— Ты это всерьез? — пересохшими губами спросила наконец Энни. — Насчет нашей женитьбы?
— Да, — спокойно ответил Рей. — В чем дело, Энн? — возвращаясь к своей обычной поддразнивающей манере, спросил он. — У тебя появились какие-то задние мысли?
Энн задумчиво поглядела на лестницу, потом — на люстру и отрешенно покачала головой, боясь полагаться на собственный голос.
— Мы что, обязательно должны венчаться? — с нескрываемым раздражением спросила Энн, вставая с удобного кресла и подходя к окну.
Приход Уолстера застал ее врасплох. Девять часов утра в воскресенье было неподходящим временем для визитеров. Она ему так и сказала, одной рукой поспешно приглаживая спутанные волосы и стараясь незаметно слизнуть кусочек джема с другой.
— Визитеров? — искренне удивился Рейт.
Когда-то завтрак у них в доме, особенно по воскресеньям, был обставлен торжественно, подавали его в столовой. Но теперь, когда Энн жила одна, она привыкла есть в большой удобной кухне. Экономка, а попросту — домработница, миссис Диджен, прежде ежедневно приходившая стирать и готовить, теперь делала это раз в неделю. Энн было неудобно заставлять кого-то на себя работать, когда она отлично могла делать все сама.
— Дорогая, мы ведь с тобой собираемся пожениться, а следовательно, по мнению окружающих, мы отчаянно влюблены друг в друга. И странным им покажется не то, что я навещаю тебя в столь ранний час, а что я не остался у тебя на ночь.
Энн показалось, что сейчас опять начнет краснеть.
— У меня впереди очень плотный график, поэтому, пока еще все про нас не узнали, надо как можно скорее утрясти некоторые вещи.
— Какое кому до нас дело! — недовольно промолвила Энн, пока они шли в библиотеку. — Или под всеми ты подразумеваешь своих подружек?
Рейт посмотрел на нее так, что она прикусила язык.
Одет он был, собственно, как и она сама, небрежно. Но если ее брюки и болтающийся свитер только скрывали очертания фигуры, то его джинсы, хотя и сильно потертые, в картинных заплатах, аккуратно облегали тело, подчеркивая сильные, упругие мускулы и обычно скрытую под более официальной одеждой мужественность. Теперь Энн заметила, что было нечто завораживающее и в его походке. Она почему-то обрадовалась, когда они вошли в библиотеку и Рейт уселся в одно из глубоких кресел.