Эва кивнула. В ушах у нее зазвучал голос, доносившийся с промокшего под дождем участка: жестокий и безжалостный, который невозможно было забыть.
О да, она прекрасно понимала Адама. Ей тоже не хотелось бы иметь такого отца. А тем более мужа.
Адам пристально на нее посмотрел, почувствовал понимание и продолжил рассказ:
— Он не говорил правду. Точнее, говорил ее как-то в клеточку, получалась форменная шахматная доска. Закаменелый эгоцентрик, он не отдавал себе отчета в том, что его ложь раскрывается на каждом шагу. Он хотел сделать из меня свою копию. В конце концов я понял, что он представляет собой какое-то психическое извращение, начал его бояться. А он исподтишка мне вредил, чтобы заставить меня вести себя так, как ему хотелось. Я перестал ему верить, старался его избегать и только ждал своего совершеннолетия, и никакая опека с его стороны не будет мне грозить. Ну и удрал, мы в семье давно так решили.
— Вы общались с матерью?
— Конечно. У моей матери международная профессия, она анестезиолог, притом исключительно талантливый. Начала она с Франции, там познакомилась с американцем, за которого вышла замуж, поехала с ним в Штаты, быстро получила гражданство, живет и работает в Бостоне. Я окончил там юридический факультет, но я журналист, корреспондент нескольких периодических изданий, а сейчас отважился вернуться в Польшу. Я всегда хотел вернуться.
— А раньше вы не приезжали?
— За десять лет — один раз, четыре года назад. Я приехал на похороны дедушки, решив избегать отца всеми силами. Я даже удивился, что у меня это так легко получилось. Оказывается, его уже не было в живых…
— И вы намерены остаться?
— Конечно. Это было у меня в планах с самого начала, но я должен был дозреть до этой оборонительной партизанской войны.
— У вас даже акцента нет: вы говорите по-польски так, словно бы и не уезжали из страны.
— У меня нет повода портить акцентом язык, на котором я научился говорить с детства. Кроме того, иностранные языки мне легко даются, наверное, из-за слуховой памяти. Это у меня от матери. В журналистике это бесценное преимущество. А в моей родной стране закон поставлен с ног на голову, так что есть, о чем писать… Погодите, вернемся к нашей теме. Как все произошло с этим убийством отца? Вы мне расскажете?
Эва уселась поудобнее, вытянула ноги, посмотрела вдаль и тяжело вздохнула.
— Как потом оказалось, я стояла у истоков этой истории, — мрачно призналась она. — Все указывает на то, что живым он с того участка не уехал…
* * *
План действий Возняк продумал в мановение ока.
Поставив своего человека возле усадьбы отсутствующих Стасиньских, на Бельгийскую он решил отправиться лично. С Феликсом он хотел разобраться в первую очередь, потому что это казалось проще всего и не должно было занять много времени. Упорядочить дела — и конец.