Кто?.. Что?.. Как?..
Значит, я пропустил момент очередного пробуждения. Неужели я настолько привык к путешествиям по чужим жизням, что даже не замечаю смены личности? Это меня напугало. Ведь если я не могу уловить этот момент, то не смогу и понять, кто я на самом деле, не смогу отличить себя от «не себя».
С Мишей и Андреем мне удавалось разделять свою и их личности довольно продолжительное время. Сейчас же я сразу проснулся этой… Настей. И почему-то факт пробуждения в женской ипостаси меня ужасал, против этого протестовало все мое нутро. Это совершенно точно не я, не я, не я! И зачем мне это? Или жизнь в теле женщины должна меня чему-то научить?
– Хватить разглагольствовать, – прозвучал в голове раздраженный Голос. – Зачем – глупый вопрос, глупее не придумаешь. Никто не знает, зачем он приходит в этот мир. Существует лишь интуитивное нащупывание пути: желания, поступки, выбор профессии, любви, веры. Сидеть и размышлять о том, зачем ты родился таким или эдаким, совершенно бессмысленно. К тому же бесполезно, а поскольку на это тратятся силы и время, то и вредно. Есть значительно более подходящие темы для обдумывания и вообще более подходящие занятия. Действовать нужно, действовать. Тогда и понимание придет. Или не придет, так тоже бывает. Но если не действовать, а только повторять дурацкое «зачем» и еще более дурацкое «за что», никакое понимание не придет наверняка.
Голос «отключился», оставив меня в изрядном раздражении: вот хоть бы что-то полезное сказал, так ведь нет, только понукать и горазд.
Торопливо одеваясь, я старался не глядеть в зеркало, где отражалась незнакомая девушка. Глядеть на ее наготу было почему-то неловко, словно я подглядываю, как мальчишки после урока физкультуры подглядывают за одноклассницами в соседней раздевалке. Но ведь это же теперь мое тело! На целых девять дней. Я что, так и буду смущаться и отворачиваться? Дичь какая-то!
Натянув на себя какие-то одежки, я отправился (отправилась? Говорить о себе в женском роде было совершенно невыносимо) осматривать квартиру. Может, что-нибудь пойму? Хотя бы самое главное – про ребенка. Катя-Катерина! Надо же!
В просторной комнате стояла широкая кровать (вообще-то при ближайшем рассмотрении это оказался диван, но он, похоже, вечно находился в разложенном состоянии, разве что постельное белье менялось; поэтому пусть будет кровать), а рядом пристроилась кроватка с посапывающей Катенькой. Здесь больше всего бросались в глаза детские вещи: игрушки, одежки, еще какие-то непонятные причиндалы.
В соседней комнате, раза в два меньше, чем «детская», нашлись фотографии. Довольно много. Почти на всех была Настя – то одна, то в окружении людей, чьи лица казались знакомыми (ну да, я же должен помнить то же, что и она, хотя бы поверхностно), однако попытки вспомнить подробности – имена хотя бы – оказались безрезультатными. Настя же, судя по снимкам, «прожигала жизнь» с неменьшим энтузиазмом, чем Миша. Всевозможные дикие – наверное, очень модные – одежки, разноцветные стрижки «под дикобраза», макияж, больше скрывающий лицо, чем подчеркивающий его достоинства. А ведь лицо-то у нее (у меня!) очень даже симпатичное. Не модельная красотка, но весьма, весьма. Сюжеты снимков также не годились для альбома «Жизнь приличной девочки». Клубы, дискотеки, кальян, обнимки с мальчиками на дорогих машинах. Все это совершенно не вязалось ни с ребенком, ни с довольно чистой, без следов «бурной общественной жизни» квартирой. Квартира была довольно безликой, словно для живущего здесь человека понятие «дом» было сугубо утилитарным: какая разница, как выглядит место, где ты ешь, спишь и вообще находишься? Даже если находишься почти круглосуточно. Вообще складывалось впечатление, что бурная жизнь осталась где-то в прошлом. Скорее всего, из-за ребенка. Родила и образумилась, что ли?